Основательница самого популярной в Казани сети супермаркетов рассказала почему не любит говорить "я". В интервью она призналась как относится к конкуренции, в каком магазине делает покупки, и как относится к главному принципу торговли "не обманешь – не проживешь".
– Муслима Хабриевна, думаю, что вы согласитесь что сегодняшний бизнес в России похож на школу выживания?
– Признаюсь, что даже никогда не задумывалась над этим вопросом.
– Неужели у вас так все гладко?
– Мне кажется, что многие работают для того, чтобы жить. А я живу для того, чтобы работать.
Я стала заниматься торговлей неспроста. Моя мать работала в торговле и дома я всегда слышала разговоры связанные с этой профессией. Когда страна стала переходить на рыночную экономику, то решила что продолжу дело матери.
– А кем она работала?
– Сначала продавцом, потом завмагазина в продовольственной группе.
– Большой человек по тем временам!
– Тогда везде был дефицит, и по словам Райкина, она была из тех, кто сидел в первом ряду.
Мать была против моего решения идти в торговлю. Это сейчас торговля называется бизнесом, а тогда ее называли спекуляцией, а тех, кто торговал – торгашами. У меня есть приятельница, мы дружим с ней уже много-много лет. Она работает в прокуратуре. Только сейчас она может сказать, что мы с ней дружим. В прежние времена она не могла никому об этом говорить, потому что считалось стыдно дружить с работником торговли, эта дружба могла лечь тенью на ее репутации.
– Сейчас никого не удивишь даже тем, что милиция дружит с бандитами.
– (смеется). Они еще и родственниками могут быть. Например, один брат милиционер, а другой – бандит.
– Так все-таки, неужели так все просто было на вашем пути?
– Конечно, нет. Когда меня спрашивают: «Кто были вашими учителями в жизни?», я отвечаю: «Трудности, которые мне приходилось преодолевать». Естественно, мне было далеко не легко и тогда, и сейчас тоже.
– В России очень маленький процент женщин среди бизнесменов. Как вам удается договариваться с мужчинами-чиновниками, мужчинами-коллегами, мужчинами-подчиненными?
– У бизнеса нет лица или пола, в нем есть профессионалы. Да, мужчинам-бизнесменам многие вопросы решать легче – они могут пригласить нужного им чиновника в ресторан, или в баню, где вообще очень много вопросов решается. Женщине в этом плане сложнее, ни в ресторан и ни в баню не пригласишь. К тому же, женщин у нас и во власти тоже очень мало. Вот с такими трудностями сталкиваемся, но стараемся решать эти вопросы.
– По-моему, одна из трудностей, с которой вы столкнулись открывая свои магазины, это уровень обслуживания покупателей. Не хочется никого обижать, но Казань все-таки провинциальный город и привыкать работать по-столичному – а уровень обслуживания в ваших магазинах можно назвать сегодня и европейским – людям, наверное, было не просто. Как вам удается придерживаться этого уровня столько лет, ведь у нас в России долго хорошо быть не может?
– Помню, как в начале девяностых годов поразил меня один магазин в Греции. Я долго стояла около витрины с сырами и насчитала более трехсот сортов. Меня удивляло всё – и как их нарезают для покупателей, и как вообще их обслуживают. Если их спросят про вкус какого-то сыра, то продавцы не только ответят, но и дадут попробовать. У нас же тогда все было по другому: не хочешь- не бери. Что поделаешь, такая была советская культура обслуживания. Она была такой, потому что был дефицит, теперь товаров много, а есть дефицит денег у потребителей.
Я не знаю откуда у меня появилась такая черта в характере, но во всем для меня всегда главным критерием было качество и качество во всем. Когда я решила делать торты и другую выпечку, то пригласила для беседы завпроизводством, но лишь сказав ей, что мы в торты будем класть крестьянское масло, а не любительское, услышала, что я сошла с ума: «Мы ведь так никогда не заработаем на зарплату. Можно вместо крестьянского положить и любительское, дешевле будет, а люди все равно съедят». Я убедила ее что мы будем работать только на качественном сырье. И – качество оправдало себя.
Кроме качества у нас в сети очень хорошая для Казани зарплата у сотрудников и устроиться к нам на работу можно только по записи. Работники имеют и социальный пакет, и бесплатные обеды, не всех, но многих детей сотрудников отправляем в санатории, есть и свои базы отдыха.
Перед тем как открыть первый магазин я побывала на одном семинаре в Москве, где учили искусству продаж. Мне это так понравилось, что я пригласила специалиста в Казань для проведения такого тренинга.
Теперь регулярно такие тренинги проходят на рабочих местах продавцов.
Я вкладываю деньги в это, и понимаю, что качество обслуживания оправдает себя. Так и выходит – «Бахетле» самый посещаемый магазин.
– Все равно, наверное, воруют?
– Мы не исключаем этого, поэтому есть своя служба безопасности. Если работник украл килограмм масла, значит, этот килограмм не будет положен в торт. Из этого следует, что мы сделаем некачественную продукцию.
Есть случаи, когда служба безопасности ловит тех, кто ворует. Когда к нам приходят устраиваться на работу, то мы проверяем как человек работает, но можем проверить как она работает руками делая торты или пироги, а работает ли он на свой карман мы проверить не можем.
У нас есть специальная почта для директора, где любой сотрудник может сообщить о своих подозрениях: «Проверьте такого-то сотрудника…». Потом есть другой способ, мы просто говорим работникам: «К нам приходят за качеством. Если вы будете воровать, значит, у нас не будет качества и покупатель не придет к нам, а если не придет, то и зарплаты у вас не будет».
– Чья идея была назвать магазин «Бахетле»?
– В 1991 году я взяла в аренду столовую, чтобы сделать из нее кафе и не помню почему, но мне дали всего два часа придумать ему название. В кафе обычно проводят свадьбы, а что такое свадьба? Это счастье. Так я подумала тогда, так и решила назвать свое кафе. Оно находилось на Южной трассе, сейчас его уже нет. Уже потом мы выкупили «Снежинку» – сначала кафе, потом кондитерский цех.
– Вы сказали «мы». А «мы» – это кто?
– У меня есть такое правило – никогда не говорю «я». Один человек ничего не может сделать, делает команда. Я никогда не принимаю решения одна, всегда советуюсь с заместителями. Каждый мой заместитель имеет право высказать свое мнение или сомнение и это совершенно не наказуемо.
– И часто вам приходится соглашаться с чужим мнением?
– Все решения мы корректируем с учетом всех мнений. Одна голова, как говорится хорошо, а две – еще лучше. Я даю возможность коллективу участвовать в жизни предприятия, тогда и у тех кто работает появляется чувство коллективизма.
– Конкуренции боитесь?
– В 1997 году в Москве появилась сеть магазинов «Рамстор», и тогда уже стало ясно, что рано ил поздно такие сети придут в регионы. Если бы «Бахетле» работали в том же стандарте, что и «Рамстор», то нас давно бы съели. Нужно было принять какое-то решение, чтобы выбиться из стандарта «Перекрестка», «Паттерсона» и тому подобных сетей, все они как близнецы- братья и в какой бы регион они не пришли везде у них все одинаково и нигде они не учитывают местных и национальных привычек. Чтобы выделиться на их фоне мы сделали ставку на собственное производство и таким образом доказали, что есть и другие пути развития.
– Ваши магазины балансируют на грани – с одной стороны, в них делает покупки и средний класс, а с другой есть товары, которые не всем по карману.
– Я сужу еще и как жена, и как мать. Мне ведь тоже надо дома готовить.
– Вы готовите сами дома?
– Нет. У меня очень много времени уходит на работу. Меня мама, кстати, родила, в дороге, поэтому и я все время в пути.
Тем, что мы стали делать свою продукцию – салаты, полуфабрикаты – я хотела еще облегчить участь женщин.
– Так вы еще и феминистка?
– Нет. Я хотела освободить женщин от рабства на кухне и помочь решить социальный вопрос. Когда я была маленькая, то всегда когда возвращалась из школы заставала маму в кухне – вернувшись с работы она готовила ужин. Если я хотела с ней поговорить она отвечала: «Иди делать уроки, сейчас придет папа с работы, ему надо приготовить покушать». И так почти все время. А вы думаете похожее было только в нашей семье? В итоге дети сами по себе, а муж приходя с работы видел взмыленную, без всякого макияжа женщину на кухне. Разве об этом он мечтал, когда женился на красивой девушке? После замужества женщины превращались в рабочую лошадь.
Сейчас любая хозяйка может прийти к нам в магазин, купить полуфабрикаты и дома за 15 минут сервировать шикарный стол. И все будет свежее, и по-домашнему вкусно. Главное, муж видит красивую жену, а ребенок имеет возможность общаться с матерью.
– В какие магазины вы ходите?
– Ежедневно я отовариваюсь в своем магазине.
– Принципиально ходите только в свой магазин?
– А куда еще можно пойти? Других магазинов в Казани с такими услугами и таким набором продуктов я не знаю.
– Говорят, что главный принцип торговли «не обманешь – не проживешь». Это, действительно, так ?
– Знаете, сегодня можно зарабатывать деньги честно. Если бы мы занимались голой торговлей и были бы посредниками между производителями и покупателями, то развиваться было бы сложно. Производство – это совершенно другая часть образующая доход, а качество производимого дает оборачиваемость товара. Поэтому воровать и обманывать покупателя необходимости нет. Кроме этого есть и чисто технический момент – с первых дней у нас в магазинах очень дорогие кассовые аппараты и весы только электронные.
– Время сегодня очень жесткое, да и вы не балетом занимаетесь. Легко ли оставаться женщиной, матерью и бабушкой?
– Свою дочь я с детства приучила к самостоятельности – она сама все покупает себе.
Если к нам приезжают родственники, то я всегда говорю им: «Времени готовить у меня нет. В холодильнике все есть, берите и разогревайте. А будете стесняться, то останетесь голодными».
– Вас не смущает что до сих пор у большинства населения образ работника торговли – это человек пьющий, курящий и ругающийся матом?
– Матом ругаются все, независимо от того кто женщина, а кто мужчина. Курят и пьют не только те кто работает в торговле. Все это никак не связано с профессией.
– Вы что, тоже прибегаете к ненормативной лексики?
– Обязательно. Если не доходит, когда я говорю обычными словами.
– Видимо, это особенности языка.
– Нет, это скорее особенности национального характера и ментальности.
– Обычно, когда спрашиваешь у бизнесменов: «кто и что вам мешает работать?», получаешь уже ставший стандартным ответ: « Налоги, чиновники, бандиты, милиция, пожарные…». А вам кто мешает?
– На пятилетие нашей сети я пригласила много гостей, среди них были и чиновники и публично поблагодарила их за то, что они не только подсказывают нам в каких-то вопросах, еще большая помощь от них в том, что они не мешают работать.
– Как же это вам удалось с ними договориться? Их ведь хлебом не корми, только дай поуказывать…
– В моем характере есть такая черта: если я поставила себе цель, то добьюсь ее. И если мне нужно подписать какую-то очень важную для работы бумагу, то могу найти чиновника хоть где, даже если он в театре. Если подпись вполне законна, то почему же он ее не подпишет?
– Раньше нашей целью был коммунизм и народное благо. А теперь что? Личная нажива? Или …
– Если говорить о наживе, то мне, наверное, уже давно можно было уйти. Несколько раз московские бизнесмены предлагали продать им торговую сеть «Бахетле» и я, согласитесь, могла бы все продать и ничего не делать. Тогда зачем мы занимаемся благотворительностью? Только почему тогда я трачу деньги на развитие культуры обслуживания и плачу сотрудникам такие зарплаты, какие никто в Казани не платит в таких же магазинах? Если бы я ставила своей целью просто заработать деньги, то всем этим, я, наверное, не стала бы заниматься.
Бизнес – мое состояние. Я не думаю, что если начну заниматься чем-то другим, то у меня что-то получится.
– А о вечном время остается подумать?
– О вечном? (пауза). Иногда. Когда умирает кто-то близкий. Потом, у каждого человека бывают депрессии…
Знаете, если бы я не думала об этом, то, наверное, не помогала бы строительству мечетей. В деревне, где я родилась построила мечеть. Не хлебом единым живет человек.
– Вы общаетесь с местными бизнесменами?
– Нет. Чаще они просятся ко мне на консультации.
– Как бы вы оценили местное бизнес-сообщество – грустная картина или есть надежда?
– Я бы не сказала, что картина грустная. Я знаю несколько фирм, которые очень успешно развиваются. Но никуда не денешься – есть конкуренция и выживает на рынке сильнейший. Таков закон рынка.
– Жесткий закон.
– Да, но по крайней мере обижаться не на кого кроме себя, если проиграешь.
– Есть ли планы продвигать сеть «Бахетле» за пределы Татарии?
– Есть предложение сделать такие же магазины в Москве. Там же почти миллион татар живет, а сейчас получается так что мы чак-чак возим в Москву.
– Огорчу вас, в соборной мечети Москвы чак-чак делают чечены.
– У нас все равно пока нет производственных мощностей, чтобы чак-чак поставлять в Москву и в другие регионы. Кстати, в производстве чак-чак капризнее, чем торты.
– Ваша дочь пошла по вашим стопам?
– Да, она училась в Москве на геммолога – специалиста по оценке бриллиантов – и теперь занимается ювелирным бизнесом. По-моему, это очень красивый бизнес, он не такой напряженный как мой.
– Книги остается время читать?
– В основном читаю профессиональную литературу и финансовые журналы. На книги времени не остается.
– На кино тоже?
– По телевидению смотрю только программу «Время», фильмы редко. У меня такая работа, что мне надо больше двигаться, поэтому каждый день я плаваю по 45 минут, а утром еще хожу несколько километров пешком. Надо за здоровьем следить, а потом уже о вечном думать.
– Морякам снится море, летчикам небо, а что снится вам?
– То, что не пироги точно. Разное что снится. Недавно был один интересный сон. Ко мне многие родственники часто обращаются за финансовой помощью, и часто мне приходится объяснять что не могу им помочь, потому что нет свободных денег. Но есть запрет и я никогда не клянусь Аллахом. И вот недавно мне приснилось как очередному просителю клянусь Аллахом, что у меня нет денег. Помню, что проснулась посреди ночи и думаю: «Зачем же я Богом поклялась?».
Дата интервью: 2006-05-22
