Исполнительница русских народных песен и романсов. Она называет свой стиль «русский кантри-фолк». Репертуар певицы насчитывает несколько сотен произведений — песен духовного и общественного содержания, русских народных песен, а также на стихи поэтов «серебряного века». Восемь раз подряд с аншлагом заполняла престижный в Западной Европе парижский зал «Олимпия».
В 1989 году на Международном конкурсе в Сан-Ремо за выдающийся вклад в мировое исполнительное искусство ей был присвоен титул «Золотая гитара», которого до неё из женщин удостоилась лишь известная исполнительница в стиле кантри, американка Джоан Баез. Основной тематикой песен Бичевской являются русский патриотизм и православие. Во многих из них выражается симпатия к традиционным ценностям, к монархии и неприязнь к современному «Западу».
– Жанна Владимировна, коммунисты семьдесят лет пытались создать новое советское искусство. Кажется, что-то у них получилось – были советские литература, музыка, кино, даже изобразительное искусство.
– Конечно, получилось, любой тоталитарный режим всё лепит под себя.
– Сейчас же много говорят о возрождении русской культуры. При этом все мы видим, что происходит на телевидении и на эстраде. Как вы думаете, Петросян с «Любэ» – это и есть русская культура?
– Я никогда ничего не говорю про своих коллег. Это один из моих принципов. Каждый делает что-то по степени своей извращённости или просвещённости. Но я никогда не сужу, это не моё.
Что касается нашей культуры, то её просто нет. Есть только небольшие остатки. В советское время не всё плохо было, ведь был фольклор, были мои песни. Правда, и фольклор был разный. Был кремлёвский – режимный и подблюдный политбюровский, и был свободный.
В 1975 году власти закрыли мне дорогу на телевидение, потому что я им не подчинялась, не служила им и была самостоятельной личностью. А они не любят самостоятельность, для них любая самостоятельность – это вызов им.
– Вы сказали, что власть была тоталитарной…
– Всякая власть, которая не от Бога, которая не с царем – тоталитарна. При этом любая власть авторитарна. Вы думаете, нынешняя власть не авторитарна? Вы думаете, наша церковная власть не авторитарна? Ещё как! Это очень страшное явление в нашей церкви.
– Вы о патриархе?
– Он такой же епископ, как и остальные, но у него избираемая должность – патриарх. Он начальник над другими епископами, он – внутренний начальник. Епископам же подчиняются приходы со священством и монастыри. А внешний епископ церкви – царь.
Вот знаете ли вы, что по догматам православной церкви миряне не обязаны подчиняться патриарху? Мы, миряне, свободны. Ещё Господь через апостола Павла сказал: «Пасите стадо Моё, не господствуя над ним». Мы, миряне, не подчиняемся даже своим духовникам, они лишь помощники нам в нашей духовной жизни. Жены подчиняются своему мужу, потому что семья – это есть малая церковь. Дети подчиняются папе и маме, жена – мужу, а муж – царю, потому что царь и есть глава церкви. Так было, есть и будет. Царь – глава церкви земной, и ему подчиняются и патриарх, и епископы.
Так было и тогда, когда ещё не было царей, а были великие князья. Во времена князя Василия Тёмного был митрополит Исидор. Он был врагом православия и пытался втянуть православную церковь в ересь – подписать Флорентийскую унию. Василий Тёмный не только сверг его, но и лишил сана, он имел на это право.
Пётр Первый упразднил пост патриарха, потому что патриарх Андриан мешал его реформам. Андриан говорил императору Петру: «Если ты не будешь нас слушать, то мы назовём тебя антихристом и восстановим против тебя народ». Но ни митрополиты, ни патриархи не могут снять царя, он же Богом помазанный. А вот цари имели право снимать их.
Таким образом получается, что сейчас всё вверх ногами – нет царя, значит, и церковь у нас без головы. То, что главой церкви называют патриарха, так это неправильно.
– Секунду, при чём тут культура?
– А как может быть тело без головы? Значит, это тело – труп? Преподобный Анатолий Оптинский-младший говорил: «Россия без царя-главы – труп смердячий». Голову отсекли, и она стала трупом, а труп смердит.
Вы спросили меня про культуру, а я спрошу вас: какая культура может быть в смердячем трупе? Поэтому нами и правит, кто хочет, и насаждает нам свою псевдокультуру.
Господь попустил все наши беды за измену царю. Мы изменили ему, не захотели быть с ним. А ведь клялись в 1613 году ему в верности до второго пришествия Христа! Так что о какой культуре может идти речь, когда мы без главы? Но Господь всё равно нас не оставляет, и у нас есть какие-то крохи культуры – классическая музыка, фольклор, искусство, которое служит не распаду и разрушению, строятся храмы, пишутся иконы.
– Если верить прессе, то сейчас на концертах вы больше исполняете духовные и патриотические песни, а не фольклор.
– Почему же? Недавно я записала диск «Черный ворон-2». На концертах я сочетаю и фольклор, и духовные песни, и патриотические. Я не оставила фольклор, просто духовные песни мне стали ближе с тех пор, как я стала православной.
– Патриоты любят говорить, что у России много врагов. Но, удивительное дело, мало кто из них может конкретно назвать хотя бы одного врага. Вы тоже пальцем не покажете?
– У нас один враг – дьявол. Император Александр III говорил, что у России никогда не было и не будет друзей, у неё одни враги. Это сказал царь! Что же мне, холопу царскому, говорить?
– Зачем вы так о себе?
– Мы все царские холопы. Царская власть не отменена Богом, и трон царский не разрушился. Пришли бандиты и заняли его, но придёт последний царь-победитель и сядет на него. Поэтому мы как были, так и остаёмся холопами царскими. Не знаю, как вы, но я готовлюсь стать холопом последнего царя-победителя, который придёт. У нас должен быть царь. У нас восстановится монархия. А про врагов России так говорил отец святого царя Николая II, которого я очень почитаю.
– Не странно ли, самого бездарного царя назвали святым.
– Его Бог назвал святым. Вы против Бога идёте?.. Наша церковь назвала его святым. Значит, вы против церкви идёте?
– Нет. Просто я сомневаюсь.
– А вы не сомневайтесь в том, что от Бога.
– Но в сравнении с другими царями он был очень слабым.
– Кто вам это сказал? Вы читали какую-нибудь литературу о нём, не врагами написанную? Зачем вы Бога гневите и на святого руку поднимаете?
Он сам сказал: «Всюду измена, трусость и обман». Армия предала, священство предало, интеллигенция предала, двор предал, дворянство предало его. Все предали, единицы остались ему верны. Вот что вы могли бы сделать в такой ситуации? Всеми преданный, что вы можете один сделать против врагов? Подумайте…
А вы говорите: слабый был!
После великой смуты в 1613 году народ поклялся на верность царскому роду Романовых, Богу клятву дали в этом. В 1917 году мы нарушили эту клятву, решили, что без царя будет лучше жить.
– Простите, но ведь не только в России кончились монархии, и в Европе тоже.
– Подождите вы со своей Европой! У нас своя боль. В 17-м году мы изменили царю, этот грех страшный. Кто-то должен был его искупить. Этот грех искупил сам царь, он пошёл на голгофский крест. Если бы он не пошёл на это искупление, то нам не было бы прощения, то уже давно не было бы России. Он отдал свою жизнь, за ним пошла его семья, сохранив ему верность. Теперь, когда грех искуплен, осталось только прославить царя как искупителя и поминать его. Именно за измену царю Господь наказал Россию.
– Как?
– Игом, которое сейчас есть. Мы должны понять, что это иго дано нам за измену царю. Наши власти даны нам Богом в наказание, мы должны вынести это иго со смирением и терпением, не поднимая руку на власть. Мы должны терпеть и молиться, смиряться и понимать, что это наказание, и должны вымаливать прощение для России. Мы, православные монархистки, каждый день читаем молитвы о даровании нам царя. Если верить святым отцам, то Россию ждёт воскресение с последним царем. Если бы вы знали, что это будет! Это будет русская Пасха!
– Сейчас, право, как на рынке принято подсчитывать: сколько раз песня прозвучала по радио, сколько другая, сколько продано дисков и т.д. Вы что-нибудь знаете о том, как продаются ваши диски и есть ли разница в продаже между дисками с народными песнями и духовными?
– Священник Артемий Владимиров сказал, что если бы я не спела песню о святых царских мучениках, то их, может быть, и не прославили бы. Эта песня подняла народ и повела его к царю. Понимаете, одна песня стала гимном, и народ стал славить царскую семью. Что касается дисков, то всё хорошо продаётся – и духовные песни, и русские, и патриотические. Специально статистику я не веду, но на каждом моём концерте залы полны.
– Вам много чинили препятствий в советское время?
– При коммунистах было тяжело петь. Песни бардов и мои были единственным окном со свежим воздухом. Всё остальное было режимным.
– Вас приглашали на правительственные концерты?
– Приглашали. Я пела однажды перед Брежневым и политбюро.
– А сейчас?
– Сейчас тоже приглашают. Каждый год в день чекиста я пою перед Путиным. Я и перед патриархом пела.
– И что вы поёте на таких концертах?
– Путину я пела «Вальс юнкеров», Брежневу – русские народные песни.
– Как у вас сейчас с гастролями?
– Их стало меньше, потому что врагам ненавистны мои песни, особенно патриотические.
– Со зрителями общаетесь?
– Конечно, общаюсь, после концертов раздаю автографы. Кроме этого, я пятый год веду передачу на всемирной русской службе радио «Голос России» и на весь мир, на всю Россию говорю то же самое, что говорю вам сейчас. Все мои передачи духовные и очень острые.
– Цензуру замечаете?
– Дело в том, что мы говорим правду, и поэтому нас хранит Господь. Никакой цензуры нет, я же не призываю к восстанию против властей. Наоборот, призываю к послушанию, за грех, измены, полученные от Бога.
Мы говорим о духовном, сам патриарх благословил меня на исповедничество и на исполнение духовных песен. Это было семь лет назад. Может быть, сейчас он и забыл об этом, но письменное благословение на один из моих дисков у меня есть.
– Я заметил, что вы очень религиозный человек. Вас не смущает, что любая религия отводит женщине вторую роль?
– Мы вообще всегда на вторых ролях, потому что женщина первой согрешила в раю. Поэтому мы за мужем, а не перед ним. Поэтому мы не имеем право войти в алтарь, исповедовать в стенах храма, хотя вне стен можем.
– И вас не смущает, что ваш муж менее популярен как музыкант, чем вы?
– Это всего лишь статус: он менее популярен, я более. Но всё равно я нахожусь у него на послушании.
– Можно сказать, что сегодня вы на эстраде?
– Я на служении. Это не называется эстрадой, я нахожусь на служении. Моя работа – это не просто работа, это служение Богу, России и святому царю Николаю. Также я служу последнему царю и подготавливаю народ к его пришествию.
Что такое культура? Это культ служения. Кому и чему? Если культура не служит Богу, то кому она тогда служит? Задумайтесь. Третьего ведь не дано.
– Вы называли Окуджаву своим крёстным отцом.
– Когда-то да, он мне во многом очень помог. Раньше я пела его песни. А что можно было тогда ещё петь? Фольклор и бардов, больше нечего было петь.
– Недавно Сурков провёл полусекретное совещание с творческой интеллигенцией. По некоторым слухам, он намекнул ей, где её место в случае событий, похожих на те, что были на Украине и в Киргизии…
– Я поддерживаю нашу власть, какой бы она ни была, подчиняюсь ей и обязана подчиняться. Мы, истинно православные, это знаем.
– А если и вправду в России случится что-то похожее, то на чьей стороне вы будете – народа или Кремля?
– Я буду с Христом. Достоевский как-то сказал: «Если меня спросят: с кем я? Если мне скажут: «Вот тут Христос, а там – истина», то я останусь с Христом. И с народом, который с Христом».
– Когда рухнул Советский Союз, исчезла КПСС, сразу появились политики, которые стали признаваться народу, как они все любят Россию. Народ разбежался по разным партиям: кто к демократам, кто к коммунистам. Вы тоже примкнули к кому-нибудь?
– Меня звали к Глазьеву, но я посмотрела на то, что там творится, и мне стало тошно. Они хотели организовать союз православных женщин, его должна была возглавить я. Но мне не надо было этого делать, меня на это не благословили.
– У вас было несколько концертов в престижном парижском зале «Олимпия». Кто приходил на ваши концерты – эмигранты или французы?
– Судя по прессе, больше было французов. Советские из посольства и торгпредства на мои концерты не ходили. Разве что те, кому это нужно было «по службе».
– Они вас что, за антисоветчицу считали?
– Я не служила им, и для них одно это уже было вызовом.
– Но при этом получали премию ленинского комсомола.
– Да, я была лауреатом премии ленинского комсомола. Также при этом я много участвовала и в пацифистских движениях, была членом советского комитета защиты мира. Вместе с Генрихом Боровиком почти весь мир объездила. Там я выступала на митингах, пела…
– Что-то типа «Пока мы едины – мы непобедимы»?
– Да.
– И искренне не понимали, что бороться за мир бессмысленно?
– Тогда я не понимала этого, потому что не была православной. Я думала, что можно сделать что-то своими силами, сейчас понимаю, что всё это бесполезно. Мы ничего не можем без Бога. Он сам сказал нам об этом в Евангелии.
– Правда, что у Микки Джагера есть много ваших записей?
– Мне знакомые рассказывали, что, когда он был в Москве на студии «Мороз рекордс», то скупил там все мои диски.
– Вам было приятно, когда вы узнали об этом?
– У меня есть очень много и других наград. Есть польская «Мисс Творческая индивидуальность», есть «Золотая гитара Сан-Ремо» за выдающийся вклад в мировую культуру», много православных наград. Есть награда от генштаба, сам Квашнин вручал лично.
– Я читал, что вы предлагаете канонизировать Ивана Грозного и Григория Распутина. Это вам зачем?
– На эту тему я говорить не буду. Они уже святые у Бога.
– Вам не кажется, что публику больше привлекало ваше исполнение народных песен или стихов поэтов Серебряного века?
– Я меньше всего думаю, кого я привлеку. Я не рыбак, и у меня нет удочки и крючка. Я просто делаю своё дело по моей совести.
Поэзия Серебряного века – это поэзия тридцати сребреников, как сказал один монах. Все поэты того времени или большинство из них призывали принять и сами приняли революцию. Они приняли этот богоборческий режим и воспевали его. А те, кто не приветствовал революцию, тот занимался хорошо обставленной поэтической пошлостью. Они не были монархистами. Да, там были таланты. Но для чего даёт Господь талант? Для того, чтобы Его воспевали и Ему служили.
– «Золотую гитару Сан-Ремо» вы получили за народные песни. Микки Джагер оценил ваше исполнение народных песен. И в парижской «Олимпии» вы тоже выступали с народными песнями, а совсем не с сегодняшним репертуаром…
– История не знает сослагательного наклонения. В каждом отрезке времени было то, что должно было быть. Не будем говорить об этом. Ничего изменить мы не можем.
– Вам хотелось бы что-то поменять в вашей жизни?
– Мне ни за что не обидно. Мне ни за что не стыдно. Это самое главное в моём творчестве. Моя совесть чиста. Я не торговала талантом, который получила от Бога.
Дата интервью: 2005-04-14
