Советский актер кино.Дорогу к славе Ивару Калныньшу открыла Вия Артмане, предложив сняться в фильме «Театр» по роману Сомерсета Моэма. Снимался в фильмах "Сильва", "Зимняя вишня", «Шоу для одинокого мужчины» и других.
– Ивар, я, наверное, не ошибусь, если скажу, что вы были одним из секс-символов советского кино. В том, что режиссеры используют внешние данные актера, ничего плохого нет, а были у вас фильмы, которые соответствовали бы вашему внутреннему миру?
– Что касается секс-символа, то это полная ерунда. Я никогда не чувствовал себя никаким символом и, наверное, никогда им не стану.
Что касается фильмов, то это, например, «Идущий следом» Нахапетова. Не все фильмы, в которых я снимался, были качественными по художественной части. Я снялся в 60 картинах, но с удовольствием вспомню лишь десять из них. Это, конечно же, «Театр», «Малиновое вино», несколько детективов. Есть что вспомнить, не все было так уж плохо. Эти фильмы будут интересны не только нашему поколению.
– У вас имидж мужественного человека, эдакого супермена. Хотелось ли вам сыграть какого-нибудь маленького, забитого всеми человека, характерного для русской драматургии?
– Я играл аутсайдеров и неудачников и в театре, и в кино. Можно вспомнить тот же «Идущий следом» Нахапетова. Но не всегда мне предлагали такие роли. Знаете, мы, артисты, очень зависимы от наших внешних данных.
– Скажите, ваша внешность, о которой вы упомянули, она повлияла на выбор профессии?
– Нет, нет. После школы я закончил какие-то курсы и работал в вычислительном центре, ремонтировал ЭВМ. У меня была нормальная профессия. Кроме того я подрабатывал в университете на экономическом факультете в лаборатории ЭВМ, ну, помните, были такие большие машины? У меня была интересная профессия и я, наверное, поступил бы на экономический факультет, но поступил в консерваторию на театральный факультет, где тогда готовили режиссеров и актеров.
– Из оператора ЭВМ – в артисты. Значит, вы все-таки мечтали об искусстве?
– Видите ли, в юношеские годы по вечерам я музицировал… Так что к искусству меня тянуло больше, чем к технике.
– Ивар, вы очень хорошо говорите по-русски, а в фильмах вас постоянно дублировали?
– Когда я начал сниматься, то по-русски говорил очень плохо. Потом были фильмы, например «Маленькие трагедии», где был нужен очень хороший русский язык. Вы можете представить пушкинский стих с акцентом?
Но были фильмы, где роли озвучивал я сам. Иногда получалось и так, что я просто физически не мог приехать на озвучание. В таких случаях я предлагал режиссерам актеров Малышевского или Кебича.
– Со стороны может показаться, что вы – баловень судьбы, во всем вы имеете успех. Мне хочется немного перефразировать классика – все счастливые люди несчастны по-своему. Скажите, у вас были моменты, когда хотелось плюнуть на все и уйти?
– Да, много раз такое бывало. Вы знаете, все рождается в муках, и я говорю об этом не потому, что об этом говорят все, а просто так оно и есть на самом деле. Ощущение того, что все, чем я занимаюсь, ерунда, что не стоит этим заниматься, что есть дела поважнее, приходит часто. Это бывает или перед премьерой, или когда стоишь перед каким-нибудь выбором.
– Что помогает вам выбраться из этого состояния?
– Не знаю… Иногда бывает достаточно посмотреть на солнце… Трудно объяснить этот процесс, но что-то вытягивает и опять продолжаешь таскать эту тачку.
– Вы снимаетесь сейчас в кино?
– Да, недавно снялся у Яна Стрейча в «Мельнице судьбы».
– Извините, но Раймонд Паулс говорил мне, что в Латвии сегодня не снимают кино?
– Нет, все немножко не так – у нас делают по три фильма в год. Вот фильм, в котором я снялся, был сделан на государственные деньги. Кроме того, есть западные фонды, помогающие экс-соцстранам в развитии кино. На деньги этих фондов у нас тоже снимают фильмы.
– А что интересного у вас есть в театре?
– Я не очень загружен и счастлив этим, так как отпахал в этом театре 25 лет. Сейчас я играю три роли и практически ничего не репетирую. Театр всегда был у меня для души, но это не то место, где можно зарабатывать деньги.
– Думаю, что вы со мной согласитесь, что для тех, кто занимается культурой, сегодня не самые сладкие времена. Как у вас в Латвии решается вопрос поддержки работников культуры?
– Да, этот переходной процесс, мне кажется, очень затянулся. Но в ближайшее время мы намерены создать Фонд поддержки культуры. Правда, его деньги будут предназначаться не для материальной помощи деятелям культуры, а для финансирования проектов. Мы поняли, что нужно создавать вещи, которые можно продать, ведь можно вечно создавать что-то, но это никому не будет нужным.
– Русская интеллигенция любит заигрывать с властью. Любит ли латышская интеллигенция играть в политические игры?
– В советские времена мне было абсолютно безразлично, кто находится у власти. У большинства народа было наплевательское отношение к властям – партия одна и она все решит. Разве что номенклатура принимала какое-то участие в этом, но все это она делала ради каких-то льгот. Духовной основы в той светлой идее, которой жила страна, не было, хотя она и продержалась 70 лет.
Сейчас же столько разных партий и можно выбирать. Мне не все равно, что будет с культурой, и поэтому я слежу за работой над Законом о театре, общаюсь с депутатами сейма.
– Насколько я знаю, вы тоже побывали депутатом сейма.
– Да, но всего полгода. Я работал в комиссии по культуре.
Сейчас принимаю участие в создании Фонда, о котором уже сказал. Он будет пополняться за счет поступлений от акцизного налога на алкоголь и табак. Странно, но пьяницы будут поддерживать культуру. Впрочем, так было всегда, даже при царе-батюшке.
– Так какую же партию вы поддерживаете?
– Есть такая партия, в переводе она называется «Хозяин». Это центристская партия, и на последних выборах она собрала больше всех мест в сейме. Вроде, я не ошибся в выборе.
Кстати, благодаря членству в этой партии я и стал депутатом сейма. Мои друзья включили меня в список, и в итоге я попал в парламент, хотя считаю, что с моей стороны это было несерьезно. Я не собираюсь становиться государственным мужем, это совсем не греет мое самолюбие.
– В советские времена многим актерам запрещали сниматься на Западе. У вас были предложения сниматься не в Советском Союзе?
– Нет, тогда не было. Во время перестройки я снимался в польском и итальянском фильмах, а недавно снимался в Норвегии.
– То есть, вообще не было случаев, когда вас не снимали не по художественным причинам?
– Был такой случай. Один режиссер пригласил меня в свой фильм, а худсовет не утвердил меня только по той причине, что я не был комсомольцем. Кстати, я не был не только в комсомоле, но и в партии. Иногда это кому-то мешало.
– Вы сохранили отношения со своими российскими коллегами?
– Да, конечно. Мы все остались друзьями и часто встречаемся на разных фестивалях. У нас даже есть интересные проекты, но все упирается в отсутствие денег.
– Вас не приглашают сниматься в России?
– Недавно я снялся на ОРТ в первой серии нового сериала. Это очень интересный проект. Меня пригласили на роль Чубайса..
– Чубайса?! Но он ведь рыжий?
– Ну и что? Я тоже могу стать рыжим. Когда надо.
Этот сериал – придуманные истории на современные темы. Например, операция президента, Диана в Москве. Конечно, я не очень похож на Чубайса, но особой схожести и не требуется. Черномырдина, например, играет Всеволод Абдулов.
– Фильм «Театр» был, по-моему, эпохальным в вашем творчестве. Он как-то повлиял на вас?
– Я не назвал бы его эпохальным. Это удачно снятая картина. Я был рад участвовать в нем. Слава Богу, что картина снята не хуже, чем написан роман. Это был для меня десятый фильм, то есть, самое начало моего пути и, конечно же, он повлиял на меня.
– Чем вы занимаетесь, кроме театра?
– Я люблю помогать организовывать что-нибудь, но потом мне надоедает и я ухожу. Вот недавно, например, в старой Риге мы открыли актерский клуб «Гамлет».
– У каждого артиста есть заветная роль, о которой он мечтает всю жизнь. Скажите, Ивар, она уже сыграна вами. Только ради Бога, не подумайте, что я спрашиваю про Гамлета?
– Что вы! Какой Гамлет! Сейчас бы Йорика сыграть.
Но, наверное, если сложить некоторые роли, то часть заветной мечты осуществилась. Но все еще впереди. Более определенно я отвечу на ваш вопрос перед смертью.
.
Дата интервью: 1997-11-26
