Священник. Публицист. В 1960 окончил факультет журналистики МГУ. В 1964 принял крещение. Автор интересных воспоминаний об Анне Ахматовой. Летом 1993 вышел из юрисдикции Московской Патриархата и перешёл в Русскую Зарубежную Церковь, став клириком Суздальской епархии. С 1995 клирик административно-канонически независимой от РПЦЗ Российской Православной Автономной Церкви.
– Михаил Викторович, вы служили и в Московской патриархии, и в зарубежной РПЦ. Теперь в своих интервью вы обвиняете и тех, и других, что они под колпаком у КГБ.
– Это, безусловно, так. Если зарубежная церковь не была бы под этим колпаком, то она не пошла бы на объединение с другими кагэбэшниками.
– Но ведь зарубежная церковь не шла на примирение с РПЦ, обвиняя её в предательстве?
– Но теперь-то она не обвиняет. Там произошёл переворот в 1985 году, и КГБ довел их до этого, чтобы захватить имущество и подчинить их Московской патриархии.
Всё очень просто – российские чиновники хотят захватить огромное имущество зарубежной церкви за границей и получить влияние на эмиграцию. По ленинскому закону, который у нас действует до сих пор, церковь не имеет права на имущество, всё имущество принадлежит государству. А чиновники у нас очень алчные.
В свое время, в 1948 году, когда Сталин помог Израилю получить место в ООН и международное признание, израильтяне в благодарность за это отдали патриархии, а точнее, Советскому государству всё имущество зарубежной церкви, которое находилось на тогдашней территории Израиля. Впоследствии часть этого имущества Хрущев обменял на апельсины, которые по дороге до Одессы сгнили. Сейчас мэрия Иерусалима стоит на когда-то принадлежавшей российской церкви земле.
– В одном интервью вы сказали, что не признаёте патриарха Алексия Второго. Это действительно так?
– Конечно. Как же я могу его признавать, если он принадлежит к организации, которая была основана Сталиным и Берия в 1943 году? Он – уличённый агент КГБ по кличке «Дроздов» и, кроме того, избран на этот пост по приказу председателя КГБ Крючкова.
– Почему нынешняя власть сближается именно с РПЦ, а не с мусульманами?
– Наши начальники в большинстве своём принадлежат к славянскому этносу. Во-вторых, количество людей в России, так или иначе причисляющих себя к православию, достаточно велико. Настоящих верующих на самом деле не более трёх процентов. Но я считаю, что это очень вредный союз и для власти, и для церкви. Точнее, и церкви, и нашим казнокрадократам этот союз, конечно, выгоден тактически, но стратегически это огромная ошибка и для власти, и для Московской патриархии. На самом деле, если бы патриархия была бы не коррумпированной псевдорелигиозной организацией, а настоящей церковью, она бы как можно дальше держалась от этих вороватых чиновников. Но, увы…
– Странно как-то вы говорите о патриархии, которую принято считать чем-то духовным, как о Белом доме.
– Это хуже, чем Белый дом. Люди, которые там находятся – но в данном случае речь не о рядовых священниках и монахах, – совершенно коррумпированы, циничны, очень часто развратны, и среди них есть даже неверующие. Это уродливая организация. То, что они даже полшажка не сделали, получив свободу, в сторону покаяния, говорит, что они растленные люди.
– Почему церковь сегодня закрыта от общества даже больше, чем армия?
– Я бы не сказал, что она сильно закрыта. Закрыта она по части доходов и по части коррупции. Ею просто никто не интересуется. Она никому не нужна, кроме тех, кто в ней.
– Насколько я знаю от сведущих людей, там тоже есть интриги, и ещё какие!
– Разумеется, и это же всё материал для компромата. Поэтому они и закрыты. Например, в «Новой газете» была публикация о том, что когда генералы украли деньги, вырученные за продажу имущества ЗГВ, то они провели деньги через псевдоцерковный фонд. Уголовное дело не было доведено до конца, потому что нужно было арестовывать митрополита Кирилла и его помощников. На это власти не пошли. А как только деньги прошли через этот псевдорелигиозный фонд, он сразу исчез. Понятно, что такие вещи нужно скрывать.
Власти невыгодно компрометировать церковь. Это такой взаимовыгодный союз. Те же иерархи не обличают воров-губернаторов и воров-чиновников. Это же деловое партнёрство.
– Знаете, больше всего, что меня поражает, когда прихожу в храм, – это различие между иконами и священниками. На иконах скорбь, а лица священников сытые и довольные.
– Мы живём в последние христианские времена. Мир скатывается к апокалипсису с очень большой скоростью. Московская патриархия является не только потому лжецерковью, что она основана безбожником Сталиным и его бандитами-подручными, но и потому, что она относится к так называемому мировому православию, то есть связана с модернистами, экуменистами, со всеми теми, кто в конце концов составит религию Антихриста. В мире сейчас больше нет православных патриархов, все они по большей части «новостильники», в их числе находится и московский патриарх со всем своим синодом и своими епископами. Это уже пародия на церковь, это не церковь.
– Значит, верно говорят: «Подальше от церкви – поближе к Богу»?
– Нет. Есть и подлинная церковь. Кроме нас есть «катакомбники». Есть «старостильники» греки, румыны, болгары.
– Это что же получается – каждый бьёт себя в грудь и говорит: «Вот я – истинный христианин, а все остальные нет»?
– А вы думали, что будет по-другому? Это всё предсказано и святыми отцами, и в Евангелии сказано, что будут лже-Христы, что будут лжепророки. Ничего простого и лёгкого в духовной жизни никогда не было. Всегда, конечно, что-то было не так, но таких безобразных времён, как сейчас, не было.
– Михаил Викторович, а если получится так, что ваша церковь станет приближенной к власти, как нынешняя РПЦ, вы тогда будете говорить власти, что она преступна, а чиновники – казнокрады?
– Вот по этой причине нас никогда и не приблизят. Да и мы никогда не пойдем туда. Нам это не нужно. На своих проповедях я говорю, что мы не молимся за власть. Мы молимся о страждущих, стране, российских и православных людях её. А Московская патриархия молится за власть. Мы молимся за страну, а за такую власть мы молиться не можем.
– У Высоцкого есть строчка: «Купола в России кроют чистым золотом, чтобы чаще Господь замечал»…
– По-моему, она довольно пошлая. Кстати, я никаких серьёзных песен у Высоцкого не воспринимаю, только юмористические.
– А Толстой был прав, утверждая, что не нужно церкви столько золота?
– Конечно, не прав. Без церкви нельзя спастись. Надо следить за тем, чтобы принадлежать к истинной церкви. Если человек ищет истину, то он найдёт себе истинную церковь. А если ему христианство нужно для каких-то других целей – для душевного спокойствия, для расслабления или еще для каких низменных целей, то он не будет искать истинную церковь, а удовлетворится тем, что встретится на его пути, например, какой-нибудь красивый храм, псевдодуховный батюшка.
В патриархии процветает ещё и лжестарчество, которое уродует людские души. Многие к этому тянутся, потому что советские люди инфантильны и не привыкли ни к какому выбору и к ответственности, они очень радуются, если кто-то ими командует.
– Но в вашем храме не так много золота.
– Да какое там золото!.. Нам нужно строиться, делать купол, колокольню. Мы уже четвертый год с лужковскими чиновниками согласовываем документы и архитектурный проект. По-моему, Лужков во многом превзошел Кафку. Наши деньги уходят не на золото, не на украшение храма, а на взятки.
– Судя по литературе, в царской России общество было очень религиозно. А если почитать религиозную литературу, то и чудеса были. А почему сейчас нет чудес? Веры мало?
– Отсутствия чудес нет. Чудеса и сейчас происходят, просто их никто не замечает. Да и аудитория, которая за этим наблюдала бы, сузилась.
Но в царской России было очень много плохого. Если бы всё так было хорошо, то ни Россия, ни церковь не рухнули бы. Иоанн Кронштадтский и его предшественники предсказывали, что произойдёт с Россией, если русский народ не покается и не вернётся в лоно православной церкви. Главным образом это, конечно, касалось образованного сословия, интеллигенции. Но вот как раз они-то и добили Россию.
– Судя по той же литературе, можно предположить, что к 17-му году у народа лопалось терпение не только по отношению к царю, помещикам, но и к попам тоже. Ведь не секрет, что их называли в народе «мироедами» или «дармоедами».
– Русская интеллигенция, которая повинна в национальной катастрофе, растлевала народ целенаправленно начиная с XIX века. Плоды этого растления не могли не сказаться. Был такой замечательный епископ и проповедник Амвросий Харьковский. Он говорил: «Можно не только предсказать, но и вычислить, когда произойдёт катастрофа, когда будет падение русского народа. Это будет тогда, когда людей, которые отлучены от христианства и занимаются модным просвещением, будет больше, чем людей христиански нравственных». Этот баланс как раз нарушился к 17-му году. К тому времени на войне погибли лучшие верующие люди, верные своему монарху. Потом те нравственные люди, кто примкнул к белому движению, тоже были или убиты, или вынуждены эмигрировать.
Так что всё это, как видите, было предсказано. Даже с удивительными подробностями. Так, например, где-то в 1907 году архиепископ Антоний Храповицкий, потом ставший митрополитом и основателем зарубежной церкви, говорил в своей проповеди: «Если в России не будет монархии, то все народности будут требовать автономии. Автономии будут требовать даже такие народности, о которых мы сейчас ничего не слышим, например казанские татары». Это было предсказано в 1907 году. Но, к сожалению, русская интеллигенция вроде Александра Блока предпочитала «слушать революцию». Ну вот и наслушались.
– Для него это кончилось очень печально.
– Для всех, не только для него. Он написал сатанинскую поэму «Двенадцать» и во цвете лет увял.
– Что же вы так русскую интеллигенцию-то не любите?
– Потому что именно она погубила Россию. Она свалила империю и церковь.
– Но вы сам-то же не из рабочих?
– Не важно, кто откуда. Нужно быть объективным. Действительно, русская интеллигенция несет самый большой грех перед Россией. Она свалила империю и сама погибла под её развалинами. К власти пришли такие бандиты, как Ленин, Сталин и Дзержинский, они хорошо позаботились о том, чтобы уничтожить интеллигенцию.
Ведь Ленин не просто исчадие ада. Ленин – это русский интеллигент, доведенный до своего логического конца.
– Наверное, вы правы. Если почитать «Уединенное» Розанова, то можно только удивляться: с чего бы это интеллигенция на своих религиозных собраниях предлагала реформировать церковь? Тот же Розанов предлагал устраивать брачные ночи в храме, правда, в специальном приделе.
– Всё это было чудовищно… Розанов вообще довольно смрадная фигура, в конце жизни он покаялся… Это человек без всяких убеждений – то он прославлял иудеев, то становился антисемитом, то он русских попов прославлял, то осуждал церковь.
– А почему, кстати, среди церковников так развит антисемитизм?
– Это не церкви свойственно, это свойственно почти всем народам. Во время войны Сталин командировал Михоэлса в США, для того чтобы тот собирал деньги у евреев для Красной Армии. Он довольно много денег там набрал. Его принимал Эйнштейн и спросил: «Существует ли антисемитизм в Советском Союзе?» Михоэлс приехал как сталинский агитатор и стал рассказывать, что в Советском Союзе все нации равны, на что Эйнштейн ему сказал: «Оставьте, я-то знаю, что антисемитизм – это тень еврейского народа, которую он отбрасывает везде, где бы ни появился».
Кроме того, так получилось, и это объяснимо, что среди большевиков, революционеров, а потом и чекистов был невероятно огромный процент евреев. Потом они, правда, за это тоже заплатили, перебив друг друга. Так что это естественная человеческая реакция.
Кроме того, по мысли не любимого мною Бердяева, но тут я с ним согласен полностью, христианство относится к любой национальности толерантно, для христианства национальности не существует, но еврейский народ составляет исключение, потому что еврейкой была Божья Матерь, Христос воплотился среди еврейского народа и из евреев будет Антихрист. Поэтому христианство относится к евреям с особой настороженностью.
– А правда ли, что в Израиле чуть ли не уголовно запрещено проповедовать христианство?
– Нет, не уголовно. Но у тех священников, которые крестят евреев, действительно бывают неприятности. Но на какой законной основе это делается, я не знаю. Но там прозелитизм очень не приветствуется. Понятно, что это инстинкт самосохранения.
– Когда началась перестройка, огромный интерес к церкви был как-то понятен: люди разуверились в КПСС, и церковь могла занять это место. Но как объяснить почти безразличное отношение к церкви сегодня?
– Христианство было запретным плодом, поэтому оно вызывало некоторый интерес. Но этот интерес развеялся после 1988 года, после того, когда пышно отпраздновали тысячелетие крещения Руси. Московская патриархия к этому была не готова и упустила этот момент. Они не покаялись и ничего толком не сделали для того, чтобы привлечь ещё больше людей, да и не могли этого сделать, потому что у них не было в то время достаточно образованных людей, способных на проповедь в современном мире. Соответственно, потихонечку интерес стал угасать. Да он и не был глубоким, потому что современным людям никакая серьезная религиозная жизнь не нужна – они все заняты погоней за земными благами по примеру западных обществ.
У нас всего 3 процента населения ходит в православные храмы. Понятно, что при коммунистах были безбожники и разрушались храмы, убивали священников. Но в Англии в англиканско-католические храмы ходит те же 3 процента. Это нормальный для современного христианского мира процент, он будет ещё уменьшаться.
Вот Москва, к примеру, город с населением 12 миллионов человек. В московские храмы в пасхальную ночь приходит 150 тысяч, в лучшем случае 200 тысяч человек. А тот, кто не пошёл в пасхальную ночь в храм, не считается православным человеком.
– Вот вы несколько раз сказали, что РПЦ не покаялась. А в чём именно она должна покаяться?
– Они не христиане, а еретики, деляги. Христианство начинается с покаяния. Вот определение христианства, данное Иоанном Златоустом: «Христианин – человек кающийся». А они не каются. Они в этом ещё более тупые, чем похожая на них КПСС. Там своих предшественников, по крайней мере, осуждали и признавали какие-то ошибки. Даже Зюганов сейчас говорит, что неправильно делали, что убивали священников и закрывали церкви.
Они даже не способны осудить своих предшественников, которые поздравляли Сталина с 70-летием в совершенно холуйском, позорном тоне. Даже такие вещи, как прославление Сталина, они не могли осудить, потому что эти люди к покаянию не способны, а раз не способны к покаянию, значит, они к христианству отношения не имеют.
– Мне удалось побывать, наверное, в самом святом месте России – Оптиной пустыни…
– Это не самое святое место России.
– Может быть. Тем не менее и Гоголь, и Достоевский, и Лев Толстой приезжали именно туда. Но у меня возникло странное ощущение, что это такой образцово-показательный монастырь.
– Дело в том, что никаких подлинных монастырей в России нет. Или это туристские центры, или кибуцы. Святитель Игнатий Брянчанинов, настоящий монах, говорил, что «монашество – подвиг, не данный нашему времени». Он предсказывал, что будет падение монастырей. И действительно, падение произошло, все монастыри в России были закрыты. Те же, кто сегодня находится в монастырях, от монашества очень далеки, подлинных монахов сейчас нет и быть не может.
У греков-старостильников есть несколько монастырей, несколько скитов на Афоне, но это «подвиг, не данный нашему времени».
– Вы заметный публицист, и интересно читать ваши воспоминания об Ахматовой, ваши рассуждения о литературе. Но как-то неловко читать то, как вы всего на нескольких страницах разгромили роман «Мастер и Маргарита». Исследователи пишут тома об этом романе, а вы – на нескольких страницах перечеркнули всё.
– Это чудовищное, кощунственное произведение. Что пишет Булгаков о Христе? Что он был не сын Божий. Он опровергает всех евангелистов. Это сатанинский роман. В качестве положительных героев выведены черти, и в центре этого романа находится чёрная сатанинская месса с ритуальным убийством, с этой чашей из головы Берлиоза. А кроме того, это неудачная вещь, неудачная литературно. Там концы с концами не сходятся. Слава богу, что он вышел из моды, и думаю, что он скоро забудется.
– Ну уж коли вспомнили про чертей, то хотелось бы спросить: почему так распространились всевозможные сатанинские секты? Чем они так привлекательны?
– Конечно, это гораздо легче, чем христианский подвиг с постом и молитвой. Потом это все окружено каким-то ореолом, молодые люди вообще склонны к негативизму, их туда довольно легко заманить, ведь всё это происходит ночью, в каких- то одеяниях.
Но вот сколько молодых людей соблазняет этот мерзавец Лимонов! Плевать на то, что он пишет. Я представляю себе несчастных родителей тех детей, которых он посылает то в Латвию, то ещё куда-то хулиганить, а потом их сажают в тюрьму. Это ломает им жизнь.
– Скажите, а любой, кто не причастен к церкви и не крещен, переходит во власть дьявола?
– Нет. Так говорить нельзя. Но безусловно, что тот, кто не ищет спасения в церкви, в той или иной мере попадает в его власть. Власть мира – это и есть власть дьявола. То есть человек, который живёт мирскими заботами и не заботится о своём спасении, конечно же, находится во власти дьявола. Но есть сознательные сатанисты, приверженцы мерзких культов, а есть пассивные, которые просто живут для того, чтобы обогащаться, иметь дачи, машины, развратничать, объедаться. Вот они во власти дьявола.
– И кого, по-вашему, сейчас больше на земле?
– Во все времена было больше людей, которые не думали о своём спасении и не хотели думать. Христианство – это религия противоестественная. Всё, что греховному человеческому естеству хочется, в христианстве запрещено. Соответственно, истинных христиан во все времена было очень мало.
Пока были христианские империи в Средние века и те, кого называют сегодня элитой общества, были в какой-то мере ориентированы на церковь и на спасение, – простые люди к этому тянулись. Ведь были же святые князья и праведные помещики, были купцы – благочестивые храмостроители. А теперь все видят, что влиятельные и образованные люди заняты обустройством своих земных дел. Поэтому и все прочие этим занимаются.
– Человек входит в храм, видит всё это великолепие, видит довольные лица священников… Как ему отличить: где лживая, а где истинная церковь?
– Для этого нужно читать христианские книги. А что касается золота, то ещё Господь в Ветхом завете велел приносить в храм золото и делать украшения из самых драгоценных материалов. Золото никого не должно смущать, его отсутствие или присутствие ничего не прибавляет.
Человек, который хочет заниматься своим спасением, должен смотреть не на священнические облачения и не украшения икон, а должен читать книги, слушать проповеди и смотреть, насколько это соответствует учению православной церкви. Там, где соответствует, там истина.
Дата интервью: 2003-12-06
