Известный казанский журналист рассказывает об ососбенностях своей работы в пресс-центре татарского парламента. Насколько сложно общаться ежедневно с депутатами, современной журналистике и первом редакторе "Вечерней Казани" Любовь Агеева рассказала в интервью.
– Любовь Владимировна, недавно вы назначены пресс-секретарем Госсовета. Это назначение было для вас неожиданным или вы стремились к нему?
– Я никогда не стремилась к тому, чтобы работать в аппарате. Наоборот, меня всегда пугала эта работа. Но в последнее время стала задумываться над сменой места работы, потому что в редакции «Казанских ведомостей» у меня не все получалось так, как хотелось. И вот в один из таких периодов раздумий я получила приглашение возглавить пресс-центр Государственного Совета Татарстана. Согласилась я не без колебаний, но не жалею.
– Работа в пресс-центрах ведомств не очень-то пользуется популярностью у журналистов. Скажите, как вы ощущаете себя на новом месте, осталось ли в работе творчество?
– Передо мной была поставлена задача выйти за пределы традиционного понимания пресс-службы. Я не только пишу официальные сообщения о заседаниях президиума, сессиях парламента, я занимаюсь еще и тем, что на Западе называют паблик рилейшнз.
Знаю, что официальные материалы не очень охотно читаются людьми, но стараюсь достучаться до каждого избирателя – ищу соответствующие формы подачи материалов в официальных газетах – «Республика Татарстан» и «Ватаным Татарстан», пробовала сама вести выпуски телепередачи «В Государственном Совете Татарстана». Поэтому новую работу рассматриваю не только как чиновничью службу. В ней тоже есть немалый элемент творчества.
– Вы долгое время преподавали стилистику на кафедре журналистики Казанского университета, и вам известно понятие «официальный язык». Как вы думаете, вам удастся сделать сообщения вашего пресс-центра более читаемыми?
– Мы стараемся уйти от протокольного языка. Но есть какие-то тексты, которые требуют соблюдения языка протокола. Даже если речь идет о журналистских материалах. Например, если положено заместителя Председателя Госсовета называть заместителем Председателя, то так его и надо называть. Это не заместитель Лихачева.
Но я стараюсь отдельные материалы, адресованные СМИ, и даже официальные сообщения, писать более живым языком.
– Четыре года вы возглавляли газету «Казанские ведомости». Вы удовлетворены тем, что сделали в ней?
– Думаю, что я должна испытывать удовлетворение хотя бы от того, что газета за эти четыре года не умерла, потому что она несколько раз была если не на грани закрытия, то в очень сложный период. Серьезная опасность для ее существования была всегда, поскольку газета всегда рассказывала о городе, о городской власти честно и объективно. А это не всем нравилось. Нам не хватало денег, не хватало внимания, были предприняты шаги для того, чтобы если не закрыть газету, то хотя бы убрать из редакции меня. В общем, были такие моменты, которые осложняли мою работу, и я как человек бесконфликтный очень переживала это. Мне не нравилось то противостояние, которое возникло между учредителями газеты и редакцией.
– Вы чувствовали зависимость от бюджета, от мэра? Чего боялись, а чего нет?
– С председателем городского Совета Зерцаловым, а потом и с Гумеровым у нас были отношения, которые меня устраивали и как главного редактора, и как журналиста. Я имею в виду невмешательство учредителей в творческий процесс. Когда денег в бюджете было достаточно, мы финансировались без проблем, хотя брали не очень-то много, несмотря на упреки коллег, что мы живем за счет налогоплательщиков. Мы научились сами зарабатывать себе на жизнь. Но в последнее время, уже несколько месяцев, денег нам не давали вообще. Это было похоже на наказание.
– А за что вас наказали?
– Тут очень много причин. Наверное, все-таки за то, что мы с самого начала взяли очень большую самостоятельность, и это не понравилось руководителям города. Правда, прямого диктата не было, меня не вызывали и не говорили «сделай так-то и так-то». В принципе, отношения с учредителями были джентльменскими.
Но однажды мы опубликовали статью двух депутатов городского Совета о том, как глава администрации Казани незаконно получил новую квартиру. Кому же это понравится?
– Вы сказали о том, что слышали от коллег упреки в том, что ваша газета существует на деньги налогоплательщиков…
– Знаете, я никогда всерьез такие упреки не воспринимала, потому что в отличие от читателей знаю, кто за счет кого живет. Всё это сказки, что сегодня газеты могут выжить без финансовой помощи со стороны. Особенно если это новые издания.
– Вам не страшно от того, что, как вы сказали, знаете больше, чем читатели? Очень много грязи?
– Ну а почему мне должно быть страшно? Во-первых, этой грязи я стараюсь избегать, и то, что знаю, не всегда спешу обнародовать, хотя иногда очень сильно хочется.
– Застой, перестройка… Все это было связано у вас с «Вечерней Казанью». Расскажите, пожалуйста, о той атмосфере, которая была в «Вечерке». Насколько я знаю, в те времена редакцию «Вечерки» называли семьей?
– Во многом это было связано с личностью нашего редактора Андрея Петровича Гаврилова. Он был замечательным человеком, очень работоспособным, и самое главное – добрым. У него были какие-то слабости, как и у каждого человека, но было главное – огромная увлеченность газетой. Это был Божьей милостью редактор. Я сама была редактором, и сто раз убеждалась, как трудно руководить людьми.
Ему посчастливилось собрать в редакции людей, которые тоже были по-своему интересны, талантливы. В газете тогда работали лучшие журналисты Казани. Этот коллектив загорелся идеей сделать газету, которая была бы лучшей в городе.
– Даже в застойный период она отличалась чем-то от других газет.
– В то время это было сделать просто, хотя, может быть, с сегодняшних позиций об этом просто говорить. Мы взяли читателя двумя вещами. Во-первых, стали писать совсем другим языком, отличным от того, каким писали в то время газеты, даже центральные.
Во-вторых, расширили тематическую палитру, то есть, писали о том, о чем не писали другие газеты. Ну а потом, пользуясь тем, что Андрей Петрович был выходцем из горкома партии, а его тогда возглавляли умные и мудрые люди, газета занялась формированием общественного мнения. Пиком этой деятельности были публикации по поводу строительства химзавода. Люди увидели, что газета может сделать что-то конкретное. Именно в это время начался подъем интереса к газете, именно тогда она стала набирать тираж.
Мне кажется, на примере «Вечерки» можно сделать вывод, что хорошую газету можно создать только с тем коллективом, который живет по принципу семьи. Я старалась сделать это в «Казанских ведомостях», но мне это до конца не удалось. По разным причинам не удалось. Когда у тебя нет денег на зарплату, приходится быть не мамой, а мачехой…
– Если не ошибаюсь, в «Вечерке» вы занимали какую-то партийную должность?
– Да, я была секретарем партийной организации редакции.
– Как вспоминаете теперь свою партийную деятельность?
– Нормально. Я вообще все, что было в прошлом, воспринимаю нормально. Во всяком случае, я старалась жить честно, имя коммуниста не позорила. В партию пришла не ради должности.
– Существует очень много мнений о личности Андрея Петровича Гаврилова, которого вы упомянули. Свое мнение высказал и Артур Гафаров в газете «Отражение». По его мнению, этого человека просто-напросто споили.
– Мне очень горько, но недавно я тоже думала об этом… Что касается той трагической болезни, которой он страдал в последние годы, то мне не хотелось бы об этом говорить. Она была его личная трагедия. Наверное, она была обусловлена и тем, что он жил один, а в последние годы чувствовал себя одиноким и в редакции.
Я читала статью Гафарова, она мне не понравилась. Не думаю, что есть вещи, о которых можно говорить публично.
В Америке живет журналист Оуэн, недавно он приезжал в Казань. Он пишет книгу, в которой центральной фигурой будет Андрей Петрович Гаврилов.
Мне очень обидно, что мы не сумели провести вечер памяти в день его пятидесятилетия. Не сговорились «старые» вечеркинцы с новым редактором газеты. Андрей Петрович ушел очень молодым. Мне кажется, что мы еще не оценили по-настоящему этого человека.
Если говорить о газете, которой он руководил, то она умерла, и, возможно, не вместе с ним, а чуть раньше.
– Как, по-вашему, влияет на сегодняшних журналистов такое понятие, как «кушать хочется»?
– Наверное, все-таки влияет, потому что в последнее время очень многие талантливые журналисты ушли из редакций и ищут работу в тех же пресс-центрах, где платят больше.
Но, с другой стороны, если другие до сих пор работают и получают маленькую зарплату, значит, что-то есть другое в этой работе, больше, чем деньги.
– Известно, что люди, заняв должность, начинают себя вести соответственно ей – и психологически, и внешне показывая ее значение. Однажды, когда вы были еще редактором «Ведомостей», я видел вас в трамвае. Признаюсь, ни одного из ваших коллег я не видел в трамвае.
– Наверное, должность была не очень высокая. Хотя в редакции у меня, конечно, была машина. Наверное, в тот день она развозила тираж по местам розничной продажи. И потом, я знаю много людей, которые занимают очень большие посты, но остаются самими собой. Вот, например, я давно наблюдаю за Василием Николаевичем Лихачевым: какие он только должности не занимал, но всегда оставался самим собой.
– Только он в трамвае не ездит.
– Это единственное, что можно исключить из его жизни, но это не самое главное.
Я думаю, что мне помогла газета. Когда я была редактором, то мне приходилось и грузить ее, и продавать… Да, было и такое в моей биографии – мы с Владимиром Николаевичем Зотовым продавали ее по трамваям. Продавала я ее и на сессиях городского Совета, не вижу ничего зазорного в этом. У меня в прежней жизни не было опыта быть начальником. Поэтому я легко оставалась такой, какой была раньше.
Мне кажется, что по этому и нужно судить о человеке, какой он есть на самом деле.
– Вам не сложно общаться с депутатами каждый день?
– В общем-то, нет. Многих я знаю, многие знают меня. Мне кажется, что они относятся ко мне так же, как прежде, когда я была редактором. Кстати, это помогло мне выстроить определенные отношения и с депутатами, и с аппаратом парламента. Если что-то у меня не получается, то мне подсказывают. Бывают случаи, когда мне делают замечания, если я что-то делаю не по должности. Но мне кажется, что мне это простят, потому что переделываться в моем возрасте уже достаточно сложно. Я, видимо, уже до конца своей жизни буду журналистом. А это особое мироощущение.
– Я думаю, что не стоит.
– Может быть.
Дата интервью: 1995-07-19
