Актриса кино. В юности она занималась стрельбой из лука, стала мастером спорта и выступала за юношескую сборную Москвы. В кино снялась впервые сразу после окончания школы случайно зайдя на «Мосфильм», она была замечена там одним из членов съёмочной группы фильма «На край света». Роль Симы в этом фильме была сыграна Глаголевой в буквальном смысле «на органике». Вскоре Вера Глаголева вышла замуж за Нахапетова и стала сниматься во всех лентах своего мужа: «Враги», «Не стреляйте в белых лебедей», «О тебе».
Так и не получив актёрского образования, Вера Глаголева много снималась («Звездопад», «Торпедоносцы», «Воскресный папа», «Искренне ваш», «Зал ожидания», «Я сама» и др.фильмы). После развода с Нахапетовым Вера Глаголева вышла замуж за бизнесмена Кирилла Шубского.
– Вера Витальевна, если почитать ваши интервью, то складывается впечатление, что у вас настолько всё хорошо в жизни, что вы для полного счастья стали снимать кино. У вас и правда так всё хорошо?
– Я не люблю говорить на эту тему. Как только начинаешь говорить об этом, то всё начинает рушиться.
– Вы суеверны?
– Нет, просто мне кажется, что если есть некие силы Добра и Зла, и если всё время говорить, что у тебя всё хорошо, то Зло это очень раздражает. Поэтому не буду распространяться об этом.
– Когда-то вы были мастером спорта по стрельбе из лука. Скажите, в жизни много раз промахивались?
– Смотря что называть промахом и победой. Если ты поставил себе низкую планку, то и промахи могут быть не промахами. Но бывает, что планка поставлена очень высоко, и тогда, когда промахиваешься, падать очень больно. У меня, кажется, ничего такого похожего не было, слава Богу.
– И ваша первая роль в кино принесла вам успех.
– А что такое успех? Можно сказать, что это, скорее, везучесть… У западных звёзд совершенно другой успех…
– Вам хотелось именно такого успеха?
– Ничего не могу об этом сказать. У нас всё совсем по-другому.
– Даже то, что советские актрисы стеснялись быть сексуальными?
– Меня раздражают разговоры об этом! Наше поколение было очень стеснительным. Иногда взгляд или прикосновение руки к щеке могли быть куда более эротичными или сексуальными. Мне вообще разговоры на эту тему, извините, кажутся пошлыми. Хотя многие режиссёры считают, что актриса должна идти на всё. Но если актриса может беззастенчиво раздеться перед камерой, то это, по-моему, вовсе не признак, что она хорошая актриса. Хотя такое мнение есть.
Я считаю себя везучей, потому что карт-бланш, который я получила на первом фильме, помог мне идти дальше. То, что я работала с Нахапетовым и Эфросом, – тоже звенья одной цепи. Это можно назвать счастливым случаем, но согласитесь, что можно было и остановиться, сделав первый шаг.
– Когда вы сегодня общаетесь с молодыми актёрами, нет ощущения, что вы в чём-то старомодны?
– К сожалению, что-то уходит, и очень жаль… Если, например, почитать дневники Олега Даля, то понимаешь, что в этой профессии надо существовать только так, как предлагал он – думать над ролью, просчитывать ходы. Если кто-то думает, что артисту достаточно того, что он может органично существовать на съёмочной площадке, то он ошибается. Это ещё не искусство. В каждом времени есть свои кумиры и свои истории, которые и есть отражение времени. Сегодня, к сожалению, такое отражение, какое есть. Почему к сожалению? Потому что историй мало, не будем же мы говорить о потоке сериалов?
– Вы тоже снимались в сериалах. Это было от безысходности или вы считали, что материал более или менее художественный?
– Сериал сериалу – рознь. «Тени исчезают в полдень» тоже сериал.
В тех сериалах, в которых я снималась, было что-то, что меня привлекло. Например, «Зал ожидания» снимал режиссёр Дмитрий Астрахан. Этот фильм до сих пор помнят многие зрители. Моя роль в нём была мне интересна, да и актёрское окружение прекрасное – Михаил Боярский, Нина Усатова, Михаил Ульянов и Вячеслав Тихонов.
– У вас было в последнее время очарование работой коллег?
– Мне очень нравится, как работает Чулпан Хаматова в «Современнике». Мы с ней вместе когда-то играли в спектакле «Поза эмигранта». Она очень талантливая актриса. Ещё мне запомнился недавний премьерный спектакль в «Ленкоме» «Пролетая над гнездом кукушки». Там все актёры работают превосходно.
– В прошлом году вы сняли фильм «Заказ». Тяжело было доставать на него деньги?
– Совсем нет.
– Опять какая-то везучесть?!
– Не только. У меня уже был опыт режиссуры, в 90-м году я сняла фильм «Сломанный свет». Поэтому те, кто финансировал съёмки, доверяли мне.
– Сами довольны тем, что получилось?
– Не могу сказать, что «всё просто ах!», потому что будет похоже на бахвальство, но, кажется, получилось «пятьдесят на пятьдесят».
– Не тяжело было как женщине-режиссёру с актёрами?
– Нет, дело вовсе не в том, кто режиссёр – мужчина или женщина. Если он понимает, что хочет рассказать и – главное – для чего он снимает кино, то вопросов «кто режиссёр – мужчина или женщина?» не возникает. Тогда его слышат, и актёры доверяют ему.
– А как же рассказы о том, что режиссёр – это некий Карабас-Барабас, а актёры – всего лишь его куклы?
– Это не очень умные режиссёры, если они хотят быть похожими на карабасов. Тем более, я не знаю таких примеров в кино и не сталкивалась с ними.
– Вам как никому довелось работать с хорошими режиссёрами…
– Это моё счастье.
– Могли бы выделить кого-то одного из них?
– Анатолий Эфрос. Он ничего не диктовал и в то же время он столькому научил меня исподволь. С ним было легко и просто. Когда актёры работали с ним, то казалось, что именно они выстраивают свою роль. Смоктуновский спрашивал: «А можно я так сделаю?» «Можно», – говорил Эфрос. «А если я вот так сделаю?» – опять спрашивал Смоктуновский, а Эфрос отвечал: «Делайте». Актёрам разрешалось буквально всё. У него на площадке актёры творили.
– Бывало, что вы напрашивались работать к кому-то из режиссёров?
– Никогда. Хотя иногда можно прочитать, как иная западная кинозвезда сама преложила себя режиссёру на какую-то роль. Иногда такое бывает, но насильно мил не будешь.
– С кем хочется ещё поработать?
– С Виталием Мельниковым, Константином Худяковым. Моя творческая жизнь вообще так или иначе связна с людьми, которые были в окружении Анатолия Эфроса, а Худяков тоже из окружения Эфроса.
– Почему Нахапетов был против вашей работы в театре у Эфроса?
– Я думаю, что у него была какая-то ревность.
– Вам повезло ещё работать и с потрясающими актёрами, с тем же Николаем Рыбниковым…
– Я всегда с удовольствием говорю о своём уважении к партнёрам. Рыбников был кумиром своего времени, и я выросла на его фильмах «Высота», «Девчата», «Весна на Заречной улице». Он был, на мой взгляд, одним из самых обаятельных артистов советского кино.
– Часто, отыграв сцену, актёры разбегаются по своим гримёркам, а после окончания съёмок вообще могут больше никогда не встречаться. У вас с кем-то из коллег сохранились отношения после съёмок?
– Конечно, с Ларисой Гузеевой, с Лидией Смирновой, Александром Збруевым. Я продолжаю с ними общаться. Мы очень дружили с Михаилом Андреевичем Глузским.
– У вас очень женственный образ. А вы можете быть жёсткой?
– Конечно, могу.
– Что же вас тогда может расстроить?
– Масса вещей, я ведь живой человек.
– Как и то, что в прошлом году у вас украли дорогую шубу из салона красоты?
– Этот случай меня больше разозлил, потому что на следующий день об этом говорили во всех выпусках новостей с утра до вечера, как будто ничего другого не случилось в жизни.
– Вы выросли в обществе, когда многое было нельзя. Как вам сегодняшнее время, когда почти всё можно?
– Я не хочу показаться человеком, которого всегда что-то не устраивает в новом поколении, но, безусловно, меня многое не устраивает. И вы сами знаете, что именно… Например, вседозволенность журналистов. Я ещё могу понять, когда кто-то беззастенчиво пиарится в прессе, но никогда не пойму, как можно публиковать абсолютно сфабрикованные материалы. Зачем это делается? Если человек не хочет такого пиара, то зачем про него пишут чёрт знает что?
– Это вы о том, как одна желтая газета раструбила о вашей пластической операции? Якобы вы сами про это рассказали в Челябинске журналистам, а потом попросили их отвезти вас на пивзавод за пивными дрожжами, дескать, они тоже способствуют омоложению.
– Удивительная вещь произошла там. Я пошла навстречу организаторам челябинского фестиваля, приехала к ним с премьерой своего фильма. Состоялась пресс-конференция после неё. Но об этом ничего не написали, совсем ничего, это никому оказалось неинтересным. А написали вот про якобы сделанную пластическую операцию и про пивзавод, о котором я ничего не знаю, как и о своей операции. Никаких разговоров про омоложение ни с кем в Челябинске я не вела. Когда же мне позвонили друзья из Америки и сказали, что они прочитали в Интернете то же, что вы рассказали мне сейчас, я решила подать в суд на эту газету за их вымыслы, бред, и за вторжение в личную жизнь.
– Что скажете о работе ваших молодых коллег – больше радости или разочарования?
– Если вы хотите, чтобы я сказала, что завидую им, то не дождетесь, я так не скажу. Для меня неважно, молодой актёр или пожилой. Мне важно, насколько он профессионален.
– Ваш муж бизнесмен…
– Да. (улыбается)
– Это помогает вам в поисках денег для своих фильмов?
– Меня уже многие спрашивали, беру ли я деньги у своего мужа? Нет, не беру, хотя мне предлагалась помощь с его стороны в какие-то моменты, когда мне нужны были деньги для решения технических проблем на съёмках. Но я отказалась, потому что хочу быть самостоятельной, хочу быть независимой.
Я не хочу быть зависимой в денежных вопросах, хотя, естественно, всё, что у меня есть, связано с Кириллом. Я могу не работать, а читать и отбирать сценарии. У меня нет такой проблемы, чтобы снимать кино только для того, чтобы заработать денег. Но в своих поступках я хочу быть самостоятельной.
– Скажите, отсутствие актёрского образования вам помогает или мешает?
– Когда-то это мешало. Но у меня были хорошие учителя.
– Но есть же какие-то специфические составляющие актёрской профессии, которым учат в актёрских училищах?
– Почти всему этому меня научил Анатолий Эфрос, он очень трепетно относился ко мне. Что касается театра, то главное, надо привыкнуть к особенностям сцены, и очень важно, какие люди окружают тебя на ней.
Дата интервью: 2006-01-27
