Музыка этого композитора у всех нас ассоциируется с комедиями Леонида Гайдая, с телефильмом "31 июня", с песнями в исполнении Аллы Пугачевой, Ксении Георгиади… Последние годы Александр Зацепин жил во Франции, но на празднование своего 75-летия приехал в Москву. На вечер в государственном киноконцертном зале "Россия" пришли звезды: актеры, игравшие в "его" фильмах, певцы, исполнящие его песни. Кавказская пленница – Наталья Варлей, волшебник-недоучка – Алла Пугачева, красотка из "Бриллиантовой руки" – Светлана Светличная и многие, многие… Все они просто забросали любимого композитора цветами.
– Александр Сергеевич, как вы попали к Леониду Гайдаю?
– В каждой стране существуют некие обособленные кланы артистов, режиссеров, художников. Кстати, все они объединяются в соперничестве с деятелями искусства других стран. В Германии, например, не знают французских музыкантов. И наоборот. Симпатии публики в одной стране отличаются от симпатий публики в другой стране. У нас обожают Мирей Матье, а во Франции к ней относятся холодно. Вот Эдит Пиаф, мол, это да! Так вот я никогда бы не попал к Гайдаю, если бы он не поссорился с композитором Никитой Богословским. Почему-то Леонид Гайдай очень скептически относился к моей работе, когда мы еще не были знакомы А поверил он в меня, когда в "Операции "Ы" я переписал музыку для аккордеона на другой скорости. Она иллюстрировала нервозное состояние Шурика перед экзаменами. Переписал, потому что мне очень нравился этот персонаж, похожий на сказочного Иванушку-дурачка. И вся музыка к фильму должна была, как мне представлялось, восприниматься зрителями как сказочная. Мои идеи о фильме оказались созвучными замыслу режиссера. Он понял, что мы можем образовать творческий союз еще и в той сцене, когда верзила-хулиган Федя замуровывает Шурика. Тут я использовал звучание колокола. Замечательного колокола, который я, как выяснилось в работе над фильмом, очень удачно, по счастливому случаю купил в Одессе. Пригодилась покупка!
– Может ли талантливый режиссер чему-то научить талантливого композитора? Если да, то чему вас научил Леонид Гайдай?
– Аккуратности и критическому отношению к своей работе. На съемочной площадке Леонид Иович никогда не улыбался, в то время как вся группа просто падала со смеху. "Если режиссер будет смеяться, то зрители не будут", – говаривал он. "На работе я должен быть сосредоточенным". Леонид Иович требовал, чтобы никто не опаздывал на съемки. И что вы думаете? Актеры, когда чувствовали, что не успевают, предпочитали брать такси, лишь бы успеть на работу вовремя. Леонид Иович долго не соглашался вставить в картину "Бриллиантовая рука" песню "Остров невезения" в исполнении Андрея Миронова. Ну никак эта песня не вязалась с сюжетом. Но она нравилась режиссеру и в конце концов вошла в фильм как типичный вставной номер! Но кто, кроме специалистов, обратил внимание на эту эклектику? Все получилось органично. Я очень благодарен Леониду Гайдаю за такое отношение к работе композитора.
– Что заставило вас уехать во Францию?
– Я уехал только тогда, когда ушли из жизни люди, с которыми я работал. Мой любимый режиссер Леонид Гайдай, замечательный поэт Леонид Дербенев. К тому же в мою работу постоянно вмешивались высокопоставленные чиновники. Они запретили выпуск пластинки с песнями из "31июня", помешали очень выгодному контракту с одной уважаемой американской фирмой. Это сейчас считается престижным, когда наш артист работает с авторитетной зарубежной компанией. В восьмидесятом году я женился на сестре моего друга – французской художнице Женевьев. Но когда жена приехала ко мне, ей не разрешили жить в моей квартире. А в гостинице "Космос" только мы открыли двери, как сразу подскочили трое в штатском: "Ваши документы!"Жену сразу затрясло. В итоге нам разрешили жить вместе только в Иванове. Я решил поехать к ней. Полтора года меня не выпускали. Потом почему-то предложили написать заявление на постоянное место жительства за рубежом, что совершенно не входило в мои планы. Но пришлось подчиниться. Однако и после этого меня долго не выпускали. А с женой-то мы прожили недолго: сказалась разница в менталитете. Сейчас я женат на русской.
– Как Франция повлияла на ваше творчество?
– Условия жизни на меня мало влияют. Но, конечно, поначалу в чужой стране было трудно: другой язык, другая музыка. А переезд не был болезненным. Я на своей машине ехал через Германию, Финляндию… Получилось интересное путешествие. Живя во Франции, я каждый год приезжал в Москву как турист. Поездка сюда была радостью, поездка туда – тоже… Русские за границей живут не так, как китайцы: в чайна-таунах. Русские живут там, где нашли работу. Порой теряя при этом привычки и друзей. Сейчас я в основном живу во Франции, но вскоре переберусь на Родину и буду в России жить, а во Франции отдыхать… Хочу привести пример разницы менталитетов. Работал я в картине "Красная палатка". И стал свидетелем того, как муж кинозвезды Клаудии Кардинале продюсер Франко Кристальди сумел этот фильм продать в три раза дороже, чем мы. Потому что знал, какие страны могут купить этот фильм, и выбрал для продажи только выгодные регионы… Когда я был во Франции, там показывали фильм "Самоубийца" по пьесе Николая Эрдмана, который у нас был запрещен Сталиным. На премьере познакомился с Мариной Влади, мы подружились. Она много рассказывала про Володю Высоцкого… Шел во Франции и фильм "Земля Санникова" с моей музыкой. Шел не без успеха, я в той стране много работал, но не стал тем Александром Зацепиным, которым стал и остаюсь здесь.
– Для вас привычнее писать сначала музыку, когда стихи еще не созданы, или подгонять музыку к словам?
– Как правило, я не пишу музыку на стихи. Бывают случаи, когда приходится, но тогда мне работается хуже.
– С какой песни началась ваша творческая биография?
– "Надо мной небо синее, облака лебединые". С тех пор в простое не бывал. В год писал песни для двух-трех фильмов. Иногда для плохих. Кто помнит картину "Волшебник-недоучка"? А написанная для него песня осталась, живет. Ее поет Алла Пугачева.
– А какая ваша песня для вас самая любимая?
– Всегда последняя.
– Как вы относитесь к молодым исполнителям?
– Всегда хорошо. Несмотря на то, что я уже 50 лет занимаюсь музыкальным творчеством, до сих пор очень люблю начинающих певцов. Я и с Пугачевой познакомился, когда она не была народной артисткой. "Арлекино" у нее появился через два года после меня. И Татьяну Анциферову я пригласил из Ужгорода, всего лишь прослушав ее кассету. И вот она спела все песни из "31 июня". А знакомство с Ксенией Георгиади произошло при трагикомических обстоятельствах. Когда в высоких инстанциях все-таки разрешили выпустить пластинку с музыкой из "31 июня", я оказался в трудной ситуации: разрешить-то разрешили, но потребовали, чтобы певцы были не те, что в картине. Почему было поставлено такое условие, я до сих пор не знаю. Я позвонил Ксении Георгиади, представился, а она повесила трубку. Я перезвонил, снова назвал себя, предложил работать вместе, а она говорит: "Перестань меня разыгрывать: "Мол, Зацепин", говори, наконец, кто ты и зачем звонишь". Начинающая артистка никак не могла поверить, что ей позвонил известный композитор. Но до сих пор она чувствует некую вину перед Таней Анциферовой. И совершенно напрасно. Они обе прекрасно пели мои песни, но почему-то Таню номенклатурщики отодвинули.
– Какое у вас впечатление от современной российской эстрады?
– Ну такой калейдоскоп! Но, к сожалению, много серых, стандартных песен. Как бы то ни было, молодежь нашла своих кумиров. Правда, люди, которым за сорок, говорят: "Не те песни". Но даже сам Матвей Блантер слышал эти слова, направленные в его адрес. Во все времена повзрослевшие люди говорят: "Не те песни".
– Слышала, что вы и для одного выпуска мультсериала "Ну погоди" что-то написали.
– Да, режиссер Вячеслав Котеночкин один раз использовал для фильма мою оригинальную музыку, а потом – только компилляции.
– Как вам в 75 лет удается сохранять такую прекрасную форму!
– В детстве занимался акробатикой. Сейчас стараюсь удержать молодость ежедневной гимнастикой.
Дата интервью: 2002-02-15
