В петербургском театре Музыкальной комедии состоится премьера еще одного, второго за этот год мюзикла – «Чаплин». Для его постановки был приглашен американский режиссер Уоррен Карлайл. В интервью он рассказал о том, почему взялся за постановку, мастерстве российских актеров, и чем грозит провал мюзикла для режиссера в Америке.
– Вы впервые в России?
– Да. До этой работы я был в вашей стране только когда проводился кастинг для нашего мюзикла.
– Что вы знаете о русском театре?
– Я хорошо знаю русский балет. Если говорить о театре, то не знал о нем ничего.
– Даже про Станиславского не слышали?
– Конечно, я знаю и Станиславского, и Михаила Чехова. Если говорить об истории театра, то знаком с ней, но не видел ни одной постановки русских драматических театров.
– Почему вы решили поставить именно мюзикл «Чаплин»?
– Мне кажется, это очень интересная история с интересным сюжетом. Это хорошая основа для мюзикла. Мне известно, что Чаплин с большим интересом относился к вашей стране, к вашему театру. Известно, что во время войны он выступал в поддержку жителей блокадного Ленинграда.
На самом деле интерес возникает из материала. Важно, чтобы он меня затронул, и тогда я могу визуально представить его.
Например, у Чарли Чаплина были мать и брат Сидни. Чаплин оставил их в Лондоне, и уехал в Америку. У меня в точности такая же история – я так же уехал из Лондона в Америку делать карьеру, оставив там мать и брата. Это очень близко мне.
– Какой период жизни показан в мюзикле?
– Вся его жизнь – начиная с рождения и кончая смертью.
– Драматические страницы, когда он был вынужден уехать из США, тоже вошли?
– Да. Первая часть мюзикла будет о его взлете, а вторая – о падении. Ведь все начиналось с того, что он стал одним из самых молодых миллионеров – в 28 лет! – и самым известным человеком в Америке, а кончилось так, что его просто выбросили из страны.
– Как сегодня американцы относятся к факту его изгнания?
– На самом деле, такие истории случаются у нас почти каждый день. Например, можно вспомнить Чарли Шина. Он тоже был большой звездой, а потом было почти полное забвение. Чаплин не одинок в этом.
– Но в случае с Чаплиным фигурирует политика…
– Да, он страстно поддерживал Россию во время Второй мировой войны. Было два судебным разбирательства, его обвиняли в шпионаже. Было много скандалов. В 1972 году ему был вручен почетный «Оскар», и он приехал, чтобы получить его. Американцы сегодня гордятся Чаплиным.
– В Америке мюзикл – часть культуры, и вы знаете о нем больше, чем мы. Скажите, есть ли какой-то секрет успеха?
– Я могу говорить только про те мюзиклы, которые поставил сам. Главный критерий у меня: если ты не в силах говорить, то начинаешь петь, если не можешь петь, то начинаешь танцевать.
– Но если постановка проваливается, и публика не идет, тогда что? Какие последствия могут быть?
– Никаких. Каждый год режиссеры ставят новые и новые спектакли, мюзиклы. И каждый год меняется сам зритель. Например, несколько лет назад не было ни айфонов, ни Ютьюба. Сейчас зритель, прежде чем пойти в театр, может посмотреть короткие ролики в интернете. В Америке есть специальное выражение – этеншен спенсер. Оно характеризует ожидание ответной реакции. Люди постоянно требуют новой информации, и это очень важно сегодня в театральном мире.
– Хочется уточнить. Если в спектакль вкладываются деньги инвесторов, то они ждут их возврата, и надеются на прибыль. Если этого не происходит, тогда что?
– С финансовой точки зрения людям, конечно, есть риски. Если постановка провалилась, то это сказывается на гонорарах творческой группы – режиссера и актеров, – и на будущих проектах, их финансирование уменьшается. Но если у постановки бывает успех, то соответственно продюсер предлагает больший гонорар для творческой команды.
– В русском театре есть некая жертвенность в служении театру. Насколько эта черта присуща актерам в Америке?
– Нам ближе понятие приверженности, преданности театру, но не в плане жертвенности. Никаких страданий. В Америке если ты работаешь в театре, это подразумевает отличную жизнь.
– Судя по фильму Боба Фосса «Весь этот джаз» так не скажешь.
– Но это как раз то, что делает жизнь отличной от других, и это прекрасно.
– Вы уверены в успехе мюзикла «Чаплин»?
– Я очень его люблю. Я успел полюбить и русских артистов, и директора театра Юрия Шварцкопфа. Он очень много делает для театра. Творческий человек в высшем своем проявлении.
– Вы заметили разницу между работой актеров в России и Америке?
– Есть очень небольшие отличия. Мюзикл новая форма искусства для ваших артистов, а все остальное – пластичность, музыкальность – такие же. У меня есть ощущение, что ваши артисты настоящие представители системы Станиславского. Она у них в сознании. Когда мы работали над образами, характерами героев, это было очень заметно.
– Директор театра музыкальной комедии Юрий Шварцкопф рассказывал в интервью нашему журналу, что для постановки мюзиклов театр брал кредиты в банках…
– В Америке другая система. Нужно найти инвестора с деньгами. По сути это те же спонсоры, только если шоу получается успешным, то им нужно будет вернуть деньги. А если провал, то деньги не возвращаются. Каждого инвестора предупреждают, что есть шанс потерять. Это так же, как на рынке ценных бумаг, где акции могут подняться в цене, а могут опуститься.
– В России почти все театры получают финансовую поддержку государства. В Америке они существуют только на частные пожертвования?
– Большинство театров в США существуют за счет поддержки частных инвесторов. Система грантов от правительства тоже есть, но ею пользуются только некоторые учреждения.
– Как вы думаете, должно ли государство поддерживать театр так, как это делается в России?
– Мне нравится, когда государство поддерживает искусство.
– А если оно попросит оказать поддержку в идеологии?
– У нас такого быть не может.
– У вас не появилось желания поставить мюзикл на российском материале?
– Думаю, что у меня это получилось бы. Но надо посмотреть,
вникнуть, какая именно российская история обладает сегодня максимальным мюзикловым потенциалом. А для Юрия Шварцкопфа я поставлю все что угодно.
– А если это будет мюзикл с поющим и танцующим Путиным?
– Мне кажется, о нем рано ставить мюзикл. Слишком рано.
Дата интервью: 2013-09-01
