Ггенерал-лейтенант, начальник Службы безопасности Президента Российской Федерации при Б. Ельцине. Депутат Государственной Думы от фракции Единая Россия, заместитель председателя Госдумы по обороне. Кандидат экономических наук, действительный член (академик), профессор и вице-президент Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка, действительный член (академик) Академии медико-технических наук. Писатель, автор книг «Борис Ельцин: от рассвета до заката» и «Мужской разговор».
– В прошлом году, когда вышла ваша книга, и в столичной прессе было много отзывов о ней. Среди них и статья Марка Дейча в «Московском комсомольце»…
– Я никогда не читаю Марка Дейча, он меня вообще не интересует.
– Тем не менее. В своей статье он упоминает тот факт, что вы якобы очень долго ждали приглашенных на презентацию книги журналистов. Но так и не дождались их.
– Очередное вранье. На презентации книги, которая проходила в Совинцентре, яблоку негде было упасть. Я даже ни одного бутерброда не съел – все время раздавал интервью и автографы.
– Как вы отнеслись к тому, что о вас говорили, писали тогда?
– Ну как нормальный человек может ко всему этому отнестись? Конечно, неприятно, когда про тебя постоянно врут и приходится оправдываться.
– Вы раньше могли предположить, что все так окажется?
– Понимаешь, Андрей, я создал мощную, профессиональную службу безопасности. А представляешь, что значит создать такую службу? Это же нужно было тщательно подбирать самых лучших специалистов. Они поверили в меня. Я был для них как флаг.
Сколько у меня было столкновений с Ельциным! Ведь я раз 15 пытался писать рапорт об увольнении. Я все могу простить человеку, кроме предательства и унижений, а он столько раз пытался унизить меня. Но ему этого не удалось, я всегда ставил его на место, не при всех, конечно, наедине.
– Это правда, что вы с Ельциным кровные братья?
– Ну как кровные… Вот он берет мою руку: «Сейчас порежу!». «Режь», – говорю я ему, и он режет. А потом: «Ой, что я наделал, что я наделал. Дай, я себе тоже порежу!»
– И вы все это терпели? Для чего?
– Я же тебе сказал, что для меня были важны люди, которых я собрал в одну команду…
Однажды на совещании помощников Президента стали обсуждать службу безопасности – «И что это такое, почему служба Коржакова лезет во все дела? Пусть занимается только охраной!» И Саттаров – к нему я отношусь отрицательно, но тогда он был прав – сказал: «Они просто умнее нас. Они делают то, что не сделали мы – заполняют пустые ниши». У меня была идея взять под контроль нашей службы «Росдрагмет». Это же невероятно, что там творилось, как там воровали. Но от этой идеи пришлось отказаться, работавшие в «Роскомдрагмете» специалисты переиграли бы нас.
А сколько меня поливали грязью «Известия» и «МК» после моего письма Черномырдину по нефти! Я написал нормальное, конфиденциальное письмо премьер-министру о том, что происходит, и как руководитель спецслужбы имел на это право. Я ему и про алмазы писал, и про изумруды. В своей книге я опубликовал то письмо Черномырдину и знаю, что Шохин, по данным Службы, только за одну сделку по нефти получил 10 миллионов долларов.
– У вас, наверное, много компромата сохранилось?
– По крайней мере, за несколько минут можно узнать, у кого, где и в каком банке за границей есть счет.
– Вы делаете утечку информации?
– А что толку-то? Вот была утечка о Чубайсе, его писательских гонорарах. Он теперь для всех вор и взяточник. И что? «Толик, ты молодец, – говорят, – действуй и дальше так. Ты такой же, как и мы. Мы с тобой одной крови».
– Эпиграфом к своей книге вы взяли слова француза Талейрана «Целые народы пришли бы в ужас, если б узнали, какие мелкие люди властвуют над ними». Неужели в русской классике – у Чехова или Салтыкова-Щедрина – ничего похожего не нашлось?
– Мысли не имеют национальности.
Кстати, обычно книги пишут по полтора-два года, а я написал за два месяца. Надиктовывал на пленку, жена распечатывала, я по ночам шлифовал, что-то убирал, что-то добавлял. Как Шолохова, меня, например, не поймают.
– Мне довелось общаться со многими большими политиками – Горбачевым, Зюгановым, Жириновским, Поповым, но никто из них не говорил о Власти так, как посмели сказать о ней вы. Для чего нужна была такая откровенность?
– Тебе, Андрей, наверное, повезло, что ты общался с такими людьми… Чтобы попасть во Власть, нужно было пройти такой жуткий фильтр! Но я его обошел. У вершины власти я оказался, обойдя его. Как можно было стать первым секретарем обкома партии? Все по ступенечкам – сначала в комсомоле поработать, потом в райкоме. А когда человека назначали первым секретарем райкома партии, то автоматически он становился неприкасаемым, даже в КГБ было официальное указание на первых секретарей не собирать компромата. Что бы они ни творили, разбирались с ними в КПК. Когда человек достигал такого уровня, то просто попадал в касту неприкасаемых. Я же до такого уровня не дошел. Мне достаточно было получить подполковничью должность, хотя дослужился до заместителя начальника охраны первого секретаря Московского горкома партии. А вообще-то мечтал получить звание майора и уйти в 43 года на пенсию. Дача в Простоквашино у меня была, гараж был, машину после Афганистана купил. Хотелось послать всех куда подальше, жить с марта по ноябрь в деревне, наслаждаться природой, получать нормальную пенсию, ковыряться в огороде…
Когда Ельцина убрали в 87-м году, я продолжал с ним общаться. Меня несколько раз предупреждали, что этого делать не стоит. Я не верил, что за это меня могут уволить, ведь были гласность, перестройка, да и потом он оставался членом ЦК, был министром…
– Но все-таки – для чего нужна была такая откровенность?
– Я тебе еще раз говорю, что во Власть людей отбирали, шлифовали настолько, что человек не мог открыть рот, а если кто откроет, то ему давали по голове. Те, кто был у Власти тогда, никогда бы так не написали про нее, как я. Я этой Властью не пользовался. В ней я был белой вороной, чужаком в той стае. Может, поэтому ко мне хорошо относились люди моего круга. Может быть, те ребята, которые работали около Президента, работали не из-за Президента, а из-за меня. У меня были совершенно другие методы и подходы в работе. Я знаю, что такое не есть сутками, что такое мерзнуть на посту.
– Вы думаете, прилично рассказывать публично гадости про друга, который тебя предал или ты ушел от него?
– Вы хотите сказать, что неприлично рассказывать про жену гадости, когда с ней разводишься? А где в моей книге вы нашли гадости? Ничего гадкого я не сказал. То, что я спас Ельцина от инцидента в Ирландии, это все оценили. Все ведь считали, что он был вдрызг пьяный, а у него был приступ. Какая же тут гадость?
– Александр Васильевич, гадостью вашу книгу называют столичные журналисты. Мне же, провинциалу, хочется спросить: неужели все, что вы написали, правда?
– Это тысячная доля правды.
– Мне странным показалось, что среди многих в книге вы упомянули и имя начальника службы безопасности президента Татарии Асгата Сафарова.
– Это упоминание связано с забавным эпизодом с горшком, который Ельцин разбил на Сабантуе во время предвыборной кампании. Но я мог бы упомянуть и Башкирию, и Якутию. У меня даже есть специальные главы, например, если книга будет издаваться в Финляндии, то у меня есть главы для Финляндии, если в Германии, то есть главы и для Германии.
– А сейчас вы общаетесь с Асгатом Сафаровым?
– У меня о нем осталось самое прекрасное впечатление, и если бы поехал в Татарию, то обязательно позвонил бы ему. Но мне странным показалось, что Минтимер Шаймиев, как мне передали, запретил продажу моей книги у вас в республике.
– Вам наврали, книга продается, и ее можно купить.
– Ну вот видите, опять вранье… Может, он наоборот меня похвалил, а злые языки сказали мне обратное. У меня, кстати, о Шаймиеве остались такие же, как об Асгате, впечатления. Если он не давал такого глупого распоряжения о моей книге, я его еще больше уважаю.
– Вы были рядом с Ельциным одиннадцать лет, знали политическую кухню, знали многие тайны Кремля. Скажите, контролировал ли Центр в 90-93 годах сепаратистские движения в национальных республиках?
– В те годы я занимался только личной безопасностью Президента, и у меня был очень узкий круг вопросов. То, о чем вы спрашиваете, я отслеживал по газетам или узнавал что-то из разговоров, но специально этим не занимался. Этим занимался Шахрай, и, думаю, что идея «возьмите суверенитета столько, сколько проглотите» принадлежит ему. Сергей очень толковый парень, и он очень быстро научился, так сказать, попадать своими мыслями в мысли Президента. Это неплохо. У него есть свои слабости, но я не всегда поддерживаю тех, кто его критикует.
– Вы не обсуждали с Борисом Николаевичем эти вопросы?
– Нет. Более того, я всегда удивлялся, когда мы бывали у вас в республике. Постоянно у вас какие-то волнения, сидячие забастовки, ТОЦ этот ваш… Но когда мы приезжали, на приемах, которые устраивал Шаймиев, было такое славословие в адрес Бориса Николаевича.
– Какое влияние имели лидеры национальных республик на Ельцина?
– Они имели на него влияние больше, чем губернаторы. Я могу назвать вам губернаторов, с которыми Ельцин ни разу не встречался. Президенты же национальных республик принимались неоднократно.
– Очень много лет у нас в стране говорят об отсутствии национальной идеи?
– Ельцину эта идея была присуща, когда нужно было выйти из состава СССР. Потом он забыл и про нее, и про все другие свои обещания.
– А вообще в кругу друзей, за столом, в бане Ельцин понимал, что он президент страны?
– В кругу друзей лично для меня все друзья. Я никогда не нахваливал его, не льстил ему.
– Что ж так то, начальника не похвалить?
– Да, он был начальником, но был еще и другом. В то время у него действительно ближе меня никого не было. Ты даже не представляешь, как тяжело ему было жить, только потом я это стал понимать.
– То есть, если я правильно понял, он любит изображать из себя барина?
– При мне этого не получалось, не воспринимал я его таким. Для меня он был другим. Приезжал ко мне на дачу в Простоквашино, и мы могли выпить по рюмочке, пойти в русскую деревенскую баню, покупаться, почудить.
– Вам не обидно, когда вас называют телохранителем?
– Когда телохранителем, нет. А вот когда охранником, такая ассоциация возникает – ты стоишь у ворот, обязательно с берданкой и в тулупе, открываешь машинам ворота. Но так говорят глупые люди. Россия в последнее время стала страной телохранителей и охранников. Каждый богатый человек норовит окружить себя охраной. Это уже стало атрибутом какой-то значимости. Особенно счастливы бывают, когда в охране работают ребята из «девятки», этим хвастаются.
Вот говорят, Коржаков – охранник, полез в депутаты, у него амбиции. Постойте, а причем здесь охранник? Ельцин в свое время был и маляром, и столяром, и штукатуром. Я уж про других не говорю… Чубайс вообще в Ленинграде на рынке цветами торговал, там он изучал азы рыночной экономики. А чем охрана высших государственных лиц хуже торговли цветами? Из меня пытаются сделать черт знает кого. Дверь автомобиля открывал. И что? Это ведь обязанность службы безопасности, Президент вообще ничего не должен касаться.
– Вы очень много написали и о команде Президента. Складывается впечатление, что страной управляли полуграмотные инженеры?
– Все они пришли на демократической волне. Кто громче кричал, тот и должности получил. Например, Филатов был заведующим лабораторией, секретарем парткома. Он насобачился болтать, причем просто так, ни о чем. Когда он говорил, слушать было тошно, потому что через минуту слушатель забывал, о чем, собственно, речь?!
– Я не буду оценивать профессиональные качества нынешней команды, и так все видно. Но откуда у этих людей имперские амбиции? Как они могут говорить нам, гражданам, о какой-то великой стране, в которой мы якобы живем? Нищая, убогая страна, где больше половины населения живет за чертой бедности, а нам внушают о каком-то величии?
– Вспомните, откуда все началось? Все началось с борьбы с привилегиями. Когда об этом перестали говорить? Года четыре вообще об этом молчат. Все стали рваться к этим привилегиям, всем это понравилось, всем этого захотелось. Для этого есть хорошая пословица – из грязи в князи. Говорили, что Чубайс такой бескорыстный, живет в хрущевской квартире, ничего не имеет. Да вранье все это! У него прекрасная квартира в том же доме, где живет Шумейко. Все у них так же, как и раньше, такие же дачи, такие же клячи.
– И что, все такие?
– Нет, не все. В правительстве есть порядочные люди, которые не воровали. Но я не могу их назвать, потому что после того, как Коржаков похвалит кого-нибудь, у человека начинаются неприятности.
– Вы дружили чисто по-человечески с кем-нибудь из тех, кто окружал Ельцина?
– Дружил и дружу. И сейчас там есть люди, с которыми мне не стыдно дружить.
– На друзей вы тоже собирали компромат?
– Ну что вы за ерунду выдумали? Компромат, компромат… Причем здесь компромат? Я вообще никогда его не собирал. Моя профессия была одна – охранять. Но мне было поручено навести порядок и в правительстве, и в администрации Президента. Вы можете представить себе, что в администрации работало семьдесят человек, даже не заполнивших анкету при поступлении на работу. Я всех заставил заполнить анкеты, все проверялись, и только двое не заполнили анкету – Илюшин и Филатов. Там же надо было писать биографии, а значит, указывать и матерей тоже.
– Не понял?
– А что тут непонятного? И Филатов, и Илюшин – евреи. Юмашев тоже. Нет, я не антисемит. В конце концов, надо же иметь совесть – быть руководителем России и окружать себя только евреями нельзя.
Вы меня извините, но представьте себе такую ситуацию – президент России русский, а жена у него татарка, глава администрации татарин, основная часть министров – татары, все банки в России захватили татары, все электронные СМИ – татары и т.д. В таком случае я поневоле стану антитатарином. В таких вещах, как государственное управление, должно быть разумное соотношение…
– Александр Васильевич, это очень скользкая тема…
– Да, очень скользкая. Но, извините, если в России русских большинство, то надо же это учитывать.
– В книге вы пишете и о коррупции в верхах. Что раньше вам мешало об этом заявить публично?
– Я докладывал об этом лично Президенту. Но у меня было табу на открытие рта. После моего первого интервью «Аргументам и фактам» он пробурчал на меня: «Нашелся, понимаешь, тут еще один». На выборах в Думу в 95-м году меня попросил выступить на телевидении Иван Рыбкин, поддержать его. И за это получил нагоняй. После я уже нигде не выступал. Последний раз я позволил себе это, когда заявил, что президентские выборы нужно перенести на два года. И ведь не только я поддерживал эту идею, в окружении Президента было много людей, согласных со мною. Потом они отреклись. Публично я об этом заявил в мае, а в книге опубликован мой разговор с Черномырдиным на эту тему, который состоялся в марте, и он тоже поддержал меня.
– Что касается евреев, это отсюда ваша нелюбовь к Березовскому и Гусинскому?
– Нет, причем здесь это. С Гусинским я вообще не знаком. Всю нелюбовь к нему мне привил Березовский. С Березовским меня познакомил Юмашев, потом я узнал, что он такой же. Юмашев и ввел Березовского в Семью, потому что тот финансировал издание книги «Записки президента».
– Скажите, насколько страшна для России фигура Березовского, или его просто демонизируют некоторые средства массовой информации?
– Для меня он обычный шулер, проходимец.
– Но ведь у него же большие деньги?
– У него больше «дутых» денег. Он великолепный манипулятор. Он может прийти в приемную Татьяны Дьяченко и позвонить разным нужным людям: «Вот я сейчас иду к Татьяне. Она меня вызвала». Люди потом проверяют и – точно, Березовский был в приемной. Это чистый Остап Бендер. С Якубовским они одного поля ягоды.
– Как же эти люди попадали во Власть?
– Якубовский пришел через Кобеца, не знаю, чем уж он «обольстил» генерала. Однажды, кстати, ко мне пришел человек, говорил, что Якубовский хочет принести мне миллион долларов. Тогда я был немножко наивен и послал их куда подальше, хотя можно было провести арест с поличным.
Березовский приходил ко мне с Юмашевым, который был мне симпатичен. В то время, когда Ельцин был в опале, Юмашев очень рисковал, он был литературным консультантом книги Б.Н. «Исповедь на заданную тему». Это сейчас все такие храбрые Ельцина хвалить, а тогда все держали язык в… К сожалению, человек слаб, Юмашев тоже купился за деньги и предал Коржакова.
– Что, кроме коррупции, угрожает сегодня России?
– Предательство ее интересов. Начиная с Президента…
– Это очень серьезное обвинение, Александр Васильевич.
– Пожалуйста, так и пишите, я повторю. Предательство интересов России начинается с Президента России.
– Вы могли бы попунктно составить это обвинение?
– Знаешь, на днях я прочитал доклад ЦРУ Клинтону. Там сказаны страшные вещи.. Были указаны фамилии… Там, кстати, есть рекомендация «мочить» Березовского, то есть нигде его не принимать. И про Чубайса там тоже сказано, что он себя изжил. В этом была их, американская, политика, все велось к тому, чтобы через таких людей, как Чубайс, Березовский, Гусинский…
– Как, по-вашему, Ельцин понимает?..
– Ельцин давно уже ничего не понимает. Это старый больной человек, он марионетка в их руках. Я до сих пор убежден, что на предвыборной кампании 96-го года они специально загнали его, для того, чтобы потом им же манипулировать. Что они и делают сейчас. Им выгоден такой Президент. Мы получили Президента, которого год лечили, и сейчас постоянно думают о том, как бы ему где отдохнуть, где бы ему полечиться. Нас постоянно уверяют в том, что Президент работает по десять часов в сутки. Но мы же видим, что это не так. Реально, в самом здоровом состоянии он может работать максимум два часа в день. А разве такой нам нужен Президент сейчас?
– Но он же хоть что-то говорит?
– Да ничего он не говорит. Они просто вырывают кусок его речи, потому что остальное непонятно. Вы видели по НТВ, что он «залепил» в Италии? Это же был набор звуков. Такое бывает, когда человека заклинивает от инсультов. Верно подметил по этому поводу Шендерович: «Самые умные в нашей делегации были синхронные переводчики – им не только нужно было переводить, но и думать, что за них сказать».
– И все-таки, я еще раз хочу вас спросить по поводу конкретного вашего обвинения в предательстве интересов России Президентом?
– Президент не работает. Куда же конкретнее! Самое большое обвинение – наш Президент не работает. Нет у нас Президента.
Из-за этих моих слов меня обвинят, что я сошелся с коммунистами. Да ничего подобного! Я убежден, что нам не важно, кто будет президентом России – коммунист, демократ, жириновец – лишь бы он был работоспособным, лишь бы сам принимал решения.
– Вы можете назвать примеры, когда вы как-то повлияли на Президента в хорошем смысле слова? Есть ли что-то такое, за что вас мучает совесть?
– По моей работе совесть моя чиста. Я не мучаюсь. Нет ничего такого, чтобы я что-то сделал не так. Ну, может быть, есть какие-то мелкие эпизоды.
Вот, например, был визит Кучмы. Они с ним так напились, что Кучму просто вынесли. Ельцин решил проводить гостя и чуть голову не разбил, когда падал, о дверной косяк. Я вовремя его подхватил. А перед этим мне сделали операцию, и в течение нескольких лет нельзя было поднимать более пяти килограммов. А тут такую тушу ловить. Короче, я порвал внутренние швы. И таких эпизодов, когда он был в непотребном виде и я его спасал, прятал, были сотни.
– Теперь вы депутат Государственной Думы. Ее здание находится напротив Кремля. Что вы думаете, когда едете на работу?
– Абсолютно спокойно отношусь. В Кремле я проработал с 68-го года и там я знаю каждый уголок, там меня знает каждая собака. Сейчас я бываю там только на концертах, когда приглашают.
– Это правда, что вы собираетесь писать вторую книгу?
– Не то слово! Я очень хочу ее написать. Хочу и должен. Это будет настоящий художественный детектив. Только в такой форме я смогу написать всю правду до конца. Но большинство персонажей будет хорошо узнаваемо. Только дайте время, а его-то как раз не хватает.
– Политологи называют вас не иначе как политическим трупом и пророчат вам политическую смерть. А вы пошли в политику, стали депутатом. Вы верите в свое будущее?
– Сколько наши политологи пророчили, сколько они топили Ельцина в 95-96 годах, дескать, он никогда не поднимет свой рейтинг и не станет снова президентом! Политологи – это болтологи. Я их не слушаю. Я действую сам по себе, у меня есть свои планы.
И потом, существуют другие мнения. Во Франкфурте-на-Майне есть политический салон, куда приглашают лучших политиков Германии. Я был вторым иностранцем, которого пригласили выступить в этом салоне с лекцией. Первым был Константинеску, ставший потом президентом Румынии. Из России я был первым. Почему они пригласили именно меня, а не Жириновского или Явлинского? На моем выступлении присутствовали руководители крупнейших банков и фирм, министры, бывший начальник службы безопасности Германии и нынешний, который специально приехал, чтобы познакомиться со мной. После моего выступления присутствовавшие стучали руками по столам, у немцев это признак самого большого одобрения.
– Почему в российской прессе практически нет ваших интервью?
– Вот, вот, все говорят, что Коржаков замолчал. Да Коржакову рот не дают открыть! Я очень много даю интервью, но их не публикуют. Недавно по ОРТ показали маленький фрагмент моего интервью и то только потому, что Березовский уехал в Швейцарию лечить свой «четвертый» позвонок и канал временно остался без его контроля.
– Ну и последний вопрос. У вас есть телохранитель?
– А зачем телохранителю телохранитель? Я опасность всегда чувствую, у меня звериное чутье.
Дата интервью: 1998-02-12
