Она не только верная ученица Петра Фоменко, но и верная ему актриса. О том, похожа ли на измену работа с другими режиссерами, различии актера на сцене и съемочной площадке, и о чем она не хочет говорить с журналистами, любимица московских театралов рассказала в интервью.
– Полина, ваша роль в фильме «Настя» была не просто успешной, она, наверное, сделала вас сверхвостребованной?
– После «Насти» я стала просто нарасхват. У меня было очень много предложений сниматься в кино.
– Вам нравится быть нарасхват?
– Ощущение своей востребованности очень приятное ощущение и по-человечески, и профессионально.
– А в этой суматохе может потеряться что-то главное?
– Но у меня же есть возможность выбирать. К тому же, востребованность – это вовсе не обязательно суета и суматоха. Я не обязана соглашаться на все, что предлагают.
– По каким критериям вы выбираете роли и отказываетесь от них?
– Нравится или не нравится. Большей частью предложения мне не нравятся.
– Но чем чаще актер мелькает на экране, тем он известнее.
– У меня нет такой цели. А вот вы хотите быть популярным любой ценой?
– В принципе, любой творческий человек не против известности.
– Известность известности – рознь.
– Как вы думаете, любой театральный актер может сниматься в кино?
– Насчет любого ничего не скажу, не знаю. Но то, что кино это совсем другое, чем театр, то это так. Это совсем другой способ существования. Например, в театре от актера больше зависит, чем в кино.
В театре актер ответственен за все, что он делает на сцене. А в кино он – винтик. Конечный результат все равно определяет режиссер и монтаж.
– Могли бы выделить кого-нибудь из режиссеров с кем работали?
– Всех. В силу своей разборчивости я работала только с очень хорошими режиссерами.
– Вы снимались в сериале «Дальнобойщики». Не смутило, что сериалы не самый лучший жанр?
– Нет. Мне показалась интересной роль и история этой девушки-киллера. Если честно, то мне много раз предлагали сниматься в сериалах, но я отказываюсь.
– А что это за история, когда вы попали на съемки к Годару?
– Это просто какая-то фантастическая история. Наверное, это случайность, а может быть, и не случайность.
В Москву приехала его помощница отбирать актеров для его фильма. Она пришла на репетицию в наш театр, увидела меня. Годар посмотрел мой материал и утвердил меня на роль. Она была не очень большая.
Он снимал фильм по Чехову. Кажется, это были «Три сестры» в стиле современной жизни. Но, к сожалению, самого фильма, я так и не увидела. У нас были гастроли в Женеве, а после них узнала, что на следующий день, как мы уехали, тот фильм вышел там в кинотеатрах.
– В ГИТИСе вы учились у Петра Фоменко. Сейчас работаете в его театре. Это тоже случайность?
– Когда поступала в ГИТИС, то вообще не знала кто такой Петр Наумович. Я даже не знала куда иду и зачем. Это просто какая-то счастливая случайность, что попала к нему на курс, а потом в его театр. Весь наш курс остался работать в его театре.
– Учиться у одного режиссера, а потом еще и работать у него… Не хочется иногда вырваться из этой «золотой клетки»?
– А в нашем театре не только Петр Наумович ставит спектакли. Я работаю и с другими режиссерами.
– Как я понял, вы очень преданная ему ученица и актриса. А когда работаете с другими режиссерами нет чувства, что вы «изменяете» ему?
– Нет (смеется). Хотя ваше сравнение достаточно точное. Недаром театр сравнивают с семьей. Когда артист снимается в кино, то в театре это называется «пошел на сторону».
Сначала, может быть, Петр Наумович воспринимал это достаточно сложно. Он не запрещал нам сниматься, но призывал к разборчивости и уважительному отношению к театру. Он говорил, что актер должен помнить, что изначально он работает в театре.
– Александр Ширвиндт в интервью мне говорил, что все эти разговоры о том, что «театр – родной дом давно стали нафталином». И объяснил это тем, что актеры в театре зарабатывают меньше, чем на стороне.
– Конечно, выгода от работы на стороне есть. Все актеры как могут подрабатывают. Но все равно такие понятия о театре, как о семье, своем доме, группе единомышленников, понимания и чувства одной группы крови не всегда можно подменять количеством заработанных денег. Есть очень много актеров – и я их знаю – которые преданы театру. Конечно, есть разница между заработками в театре и «на стороне». В театре много денег не заработаешь. И что теперь?.. Нет, это ничего не значит.
– У вас есть актриса, у которой вы хотели бы перенять что-то в профессиональном плане?
– Знаете, конкретно я вам никого не назову. У меня нет таких кумиров, которым мне хотелось бы подражать. Мне нравятся очень многие актеры и актрисы поколения моих родителей. Когда я смотрю фильмы или спектакли с их участием, иногда просто замираю от их игры. Но мне не хотелось бы никому подражать.
Правда, еще до поступления в ГИТИС у меня была увлеченность кино, больше чем театром. Я очень много знала о нем, и свое будущее связывала с ним. Иногда когда думаю о какой-нибудь роли, вспоминаю какие-то моменты из фильмов, других актеров, как это делали они. Но желания использовать те же краски у меня нет.
– Получается, вы ни на кого не похожая актриса?
– Получается так. Считаю, что я ни на кого не похожа.
– Многие ваши молодые коллеги участвуют в фотосессиях для гламурных журналов. Но я что-то не припомню вас на обложках в нижнем белье и в салоне модной мебели?
– В нижнем белье вы меня вряд ли когда увидите. Если, например, мне предложат напечатать фотографии из моей жизни, то, пожалуйста. Но до определенной грани.
– И что это за грань?
– Мне кажется, что есть то, что люди должны знать о моей жизни, а есть то, чего они не должны знать. У каждого свои границы дозволенного. Я, например, не люблю, когда меня журналисты спрашивают о семейной жизни.
– Театр – это не только творчество. Есть мнение, что это и интриги, сплетни, борьба за влияние на режиссера. Легко ли вам, молодой актрисе живется в театре?
– Не просто. Но мне кажется, что если ты занимаешься делом, если ты занят своим профессиональным самосовершенствованием, то все эти склоки и интриги не будет тебя касаться.
– Наверное, сказывается и то, что в вашем театре нет народных артистов?
– У нас все очень просто. В труппе почти все одного возраста.
– У меня почему-то такое впечатление, что вы родились под счастливой звездой. Все у вас так просто и легко.
– Мне кажется, что в актерской жизни многое зависит от случайности. Иногда мне кажется, что у меня все время случаются какие-то счастливые случайности. Но ваше впечатление напрасно, у меня не все так легко получается в жизни.
– В одном интервью вы рассказывали, что иногда ваша дочь задает вам вопросы, которые вас ставят в тупик. Что за вопросы?
– Знаете, наверное, жизнь таких вопросов ставит больше, чем она. Но я не хотела бы о них говорить.
Дата интервью: 2003-12-14
