35 лет назад в Ленинграде прозвучала первая отечественная рок-опера «Орфей и Эвридика». Тогда это был неслыханный музыкальный прорыв: исполнитель главной партии – певец Альберт Асадуллин – в одночасье стал звездой. Мы встретились с ним во время записи очередных вариантов вокализа Мистера Тро-ло-ло. Альберт Наруллович спел вариант татарского автора. И очень переживал за точность передачи родного языка: «Еще скажут, что я и говорить по-татарски разучился…»
–
– Ваша родина – казанская Суконная слобода – славна тем, что там жили Шаляпин и Горький…
– Нет больше Суконной Слободы – снесли одним махом. Осталось только название станции метро да жалкое подобие небольшого старинного городища с несколькими домами. Глядя на то, что строится на этом месте, сначала подумал, что это мечеть. Но оказалось – казино. А ведь было старинное, лихое, самое бойкое место Казани! В переплетении улочек, в разноцветье и шуме базара дружно жили армяне, татары, русские, евреи. Здесь и хулиганили, и дрались, и вставали за соседа горой.
– Неужели не остановило даже имя Шаляпина?
– Господи, да кто для них Шаляпин? То, что не стало Суконной слободы, – это моя боль. Хотя мне лично жаловаться не приходится: в районном центре Балтаси под Казанью есть улица моего имени, а недалеко от Балтаси, в селе Чепья, в музее есть и мой уголок под названием «Наши великие земляки».
– Не жалеете, что после школы уехали в Ленинград?
– Через год после поступления в Академию художеств я приехал на родину погостить и услышал краем уха такой разговор: наша русская соседка Рая говорила моей маме: «Счастливая ты, Надя (так по-русски ее называли)! Младшенький твой уже «академиком» приехал! А наши…» И вправду: судьба у моих товарищей детства сложилась тяжело – кто-то в тюрьме побывал, а многие уже покинули этот мир. Так что Ленинград меня спас.
– Получив диплом художника-архитектора, вы ни дня не проработали по специальности…
– Виноват! (Смеется.) Потянуло в музыку. Пел в разных группах. А когда позвали в первую в Советском Союзе рок-оперу «Орфей и Эвридика» на заглавную партию, обратной дороги уже не было. Но успех был ошеломительный! Кстати, «Смена» 35 лет назад первой о нас написала – еще до официальной премьеры. И вообще, «Смена» в Ленинграде была единственной газетой, которая ухитрялась писать о современной музыке. Мы выискивали на ее страницах крохотные заметочки и радовались.
– А потом к вам пришел еще один «Орфей» – «золотой»…
– К конкурсу в Болгарии, который тогда для нас был как нынешнее «Евровидение», я шел легко: Гран-при за Гран-при – и в Союзе, и в соцстранах. Любили люди и «Дорогу без конца» Баневича, и «Отец сыну не поверил» Гаврилина, и «Сияй, Ташкент, звезда Востока!» Тухманова.
– Интересно, а кто из молодых исполнителей сегодня мог бы с успехом принять участие в прежнем «Золотом Орфее»?
– Александр Панайотов, наверное. Но я затрудняюсь назвать еще кого-нибудь: мало смотрю нынешнюю эстраду. Потому что вообще мало смотрю телевизор. В новогоднюю ночь, переключая программы, попал на НТВ, а там – одни голые девицы и сомнительные мужчинки. А новости теперь каковы? Как будто в жизни ничего хорошего нет, одни несчастья и убийства…
– Но разве советская лакировка действительности была лучше?
– Боюсь, что да. У людей была гордость, они чувствовали, что живут в великой стране. Возьмите хотя бы спорт. Там были победы, и этим победам радовалась вся страна. А что нам показала последняя Олимпиада? Долго-долго обсуждали, почему же мы все проиграли, что это позор. И действительно позор: у некоторых, особенно у тех, кто уже давно живет за границей, вместо огня в глазах – одни доллары. Но вот следом наши герои-паралимпийцы выиграли все, что можно, – и в СМИ несколько дней молчали, а потом все-таки, слава богу, показали, как их поздравил президент.
– Думаете, что новости так специально формируют?
– Ну не может же быть так, чтобы в стране ничего хорошего не происходило. Не может! Извините, возможно, скажу крамолу, но мне кажется, что это какая-то программа по принижению российского народа реализуется, депрессивная программа. Кому она нужна, ума не приложу. Уверен, что не президенту и не правительству.
– Ваша «Дорога без конца» продолжается?
– Да, эта песня входит во все мои диски. Потому что первое, что спрашивают, когда покупают альбом: «А там «Дорога без конца» есть?» Да и какой же зритель мне позволит без нее выступать?! (Смеется.)
– А новые песни есть?
– Есть другой подход к старым песням. Недавно прошел первый в моей жизни акустический концерт в ДК им. Горького – две гитары, флейта, перкуссия. Прекрасный зал для акустики. Как нас слушали!.. А мы ведь исполняли все без всяких спецэффектов и вывертов – просто нотка за ноткой лились романсы, баллады «Битлз», джаз… Для некоторых это оказалось неожиданным и новым. Как не хватает, оказывается, ленинградцам чистого, живого звука!
– А вы чувствуете себя ленинградцем?
– Безусловно! Уже 43 года по национальности я – ленинградец. Санкт-петербуржцем точно себя не чувствую. Какой там «Санкт»? До святости всем нам еще подниматься и подниматься!
Дата интервью: 2010-08-16
