Российский режиссёр, сценарист, актёр, продюссер, телеведущий, художественный руководитель студии «ЮГ». Член совета по государственной культурной политике при Совете Федерации РФ, академик кинематографических искусств, академик рекламы РАРА (АКАР). С 1988 работает в рекламном бизнесе. За время работы снял около 600-х рекламных роликов, получивших свыше 70 призов на российских и международных фестивалях. В 1966 году дебютировал в игровом кино фильмом «Мужские откровения». Как режиссер снял фильмы «Му-му», «Коллекционер», «Казус Кукоцкого», «Чужие».
– Юрий, мне показалось, что ваш новый фильм «Чужие» – камушек в американский огород…
– А любой русский фильм – это камушек в русский огород? Получается, что все русское кино, которое снимается в России самими же русскими – это антирусские фильмы?
– Что-то я не могу вспомнить таких фильмов.
– Я не понял вашего вопроса про камушек.
– После премьеры фильма вы почти во всех интервью говорили о том, что Америка – это мыльный, цветной пузырь, что теперь он сдувается. Тем не менее, можно снять еще полсотни «Чужих» или сотню «Догвилей», но Америка останется для многих мечтой. Почему?
– Это потому что люди сами себе сделали из нее икону и молятся на нее, не зная ее. Вы же можете придумать какой-то образ, стремиться к нему, не понимая какой он на самом деле, не чувствуя его. Например, американцы или европейцы, которые видели фильм, восприняли его по-другому.
Многие русские молятся на Америку. Я показываю в картине не всех американцев, а только пятерых, которые ведут себя не адекватно. Но некоторый зритель сформировался к сожалению – к большому сожалению, – в большой любви к Америке. После моей картины многие говорят: « Как же так? Я же молился на Америку! Это же такая классная страна». Но я говорю своим фильмом, что бывает по-разному, вот герои фильма повели себя так. Наверное, также могли себя повести и русские. «Такого не может быть. Америка для меня эталон», – говорят те, кто молится на нее. А я вдруг выбиваю эту подпорку из-под них. На что же им молиться теперь, если они недолюбливают сами себя и свою страну? У русского человека очень занижена самооценка. Мы относимся к себе уничижительно. Наш зритель готов, чтобы его оскорбляли по телевизору, в кино, говорили ему, что у нас в России все алкоголики. Это же стало почти нормой.
– Но ведь на Америку молятся и мечтают уехать в нее не только в России.
– ну и что? Я тоже работал в Америке в 1991 году… Мы кино обсуждаем или что?
– Американский мыльный пузырь…
– Получается так, что американская империя со своими ценностями становится меньше по своему влиянию. Нынешний кризис показал, что у тех стран, которые не были подсажены на американскую экономику, у них все в порядке. У тех, которые были подсажены, большие проблемы. Происходит переоценка влияния Америки.
Но мы с вами будем говорить о политике или о кино?
– Давайте о кино. А какие русские фильмы про плохих русских вы имели в виду?
– А разве «Груз 200» не такой фильм?
– Но он же про советское время.
– Какая разница.
– По-вашему, это плохой фильм?
– Я не могу сказать, плохой он или хороший.
– А у вас нет желания снять правдивый фильм о нашей стране?
– если бы у меня сейчас появилась интересная тема и настроение, то я с удовольствием бы снял такой фильм.
Разве «Казус Кукоцкого» не об этом? Об этом. О том, что есть проблемы с нравственностью, с предательством.
– Вы рассказывали, что американские актеры с удовольствием снимались в вашем фильме. По вашим словам, они любят свою страну, но вовсю критикуют Буша и его политику. Вам не кажется странным, какой патриотизм у них, и какой у нас? Ведь у нас все наоборот – ужасная страна, но замечательный президент и его политика.
– Я не могу говорить по политическую составляющую. Патриотизм у всех разный. Мы по другому воспитаны.
Я считаю, что патриотизм это когда ты честно совершаешь тот или иной поступок в отношении своей страны, и высказываешь свое мнение. Вот фильмом «Чужие» я высказал свое мнение. Не о нашей стране, а вообще. В этом моя позиция.
Скажите, много у нас в России картин с позицией? Я думаю, что нет. Всё – развлекательный жанр.
– Мне кажется, что после съемок вы очарованы Востоком?
– Да, мне очень понравился арабский мир. Я увидел его с другой стороны, и увлекся им. Он мне очень симпатичен, потому что там люди открытые, и там многовековая культура. Это привлекает.
Ощущение агрессии, которое существует в мире от арабского мира, больше придуманное. Не надо его бояться, он очень радушный и лично мне стал очень симпатичен.
– А вам не кажется, что всеми этими тонкими ароматами Востока кроется нечто другое, менее тонкое?
– Я там жил недолго, но мне было симпатично. Как может мне быть симпатично в той же Америке, когда я туда приезжаю? Она похожа на огромный супермаркет с граничащим рядом аэропортом. Мне уютнее в Европе или на Востоке.
– Насколько же прав был Киплинг говоря: «Запад есть Запад, Восток есть Восток и вместе им не сойтись»?
– Не знаю. К сожалению, мы все друг другу чужие, и каждый тянет в свою сторону. Поэтому я и снял фильм жестко и откровенно, чтобы люди со стороны увидели, что все мы друг другу – чужаки. Может начнут задумываться. Своим фильмом я ставлю вопрос, в нем нет ответа. В моем фильме есть большой вопрос: так больше жить нельзя.
– Один из героев фильма – мальчик-араб за замечание, сделанное ему американкой, стреляет в нее из игрушечного автомата из-за угла. Это тоже Восток?
– Это тоже Восток. Детская жестокость существует везде. Разве ее нет у нас? Вы что, очень хорошо относились к учителю, который вас чем-то обидел.
– Мне как-то повезло с учителями.
– А когда вас кто-то оскорбляет, вы хотите отомстить? У вас не было такого?… вот вы журналист. Сколько раз вы обижали людей?
– Один раз было. Но этот грех на моей совести.
– Вот видите, значит, было.
– Мало ли что бывает у кого в жизни. Скажите лучше, как скажется нынешний кризис на российском кино?
– Очень сильно скажется. Я знаю сколько съемок картин уже остановилось из-за него.
Кризис вещь не хорошая, но на самом деле кино возрождалось в любых странах именно во время кризиса. Самый пик кризиса начнется, я думаю, будущим летом, когда начнется безработица. В основном, среди среднего звена в кино, потому что при таких зарплатах, которые у них были, снимать кино в России невозможно. В Америке или Европе его снимать дешевле.в России, а именно в Москве все стало безумно дорого. Но когда эта пена сойдет, останутся те люди, которые любят кино, и будут адекватные цены. Нельзя за такие как сейчас деньги снимать кино. Это дорого и нерентабельно. Зритель просто не может платить столько денег.
Но у любого кризиса есть две стороны, и чем быстрее он пройдет, тем быстрее пойдет рост вверх.
– Сегодня стало модно, представляя фильм говорить о его бюджете. Вы умышленно избегаете этих разговоров?
– Не люблю говорить о деньгах. Есть картины, которые свою рекламную кампанию проводят именно на том сколько денег потрачено на его съемки. Я не люблю этого, и сам не знаю до конца какой был бюджет был у моего фильма, потому съемки финансировали три страны. Сколько было денег с российской стороны знаю, но хвастаться не буду, в этом нет необходимости. Я для другого снимаю кино.
– Насколько я знаю, вы относитесь к советскому кино с пиететом. Какие традиции вы хотели бы продолжать?
– Если вы ничего не увидели, то я не могу объяснять вам того чего вы не видите.
– Я не киновед.
– Как объяснить? Я пытаюсь сохранить индивидуальность. Это задача любого человека.
– И как художника?
– Как человека? … Вы знаете, как называются статьи про фильм «Чужие»? половина «Свой среди чужих» и еще половина «Чужие здесь не ходят».
– Поэтому вы такой злой на журналистов?
– Они все одинаковые. Приходят разные люди с разным воспитанием, с разным образованием, а вопросы задают одинаковые. Вы думаете, это нормально?
– Чего же такого мы не увидели в вашем фильме?
– Не знаю, но вопросы у всех вас одинаковые. Странно, но это так. Зрители по-разному воспринимают фильм, а журналисты – одинаково. У них у всех какая-то определенная установка.
– Коллеги писали и про то, что афиша вашего фильма похожа на афишу среднего американского фильма 2004 года.
– Это нормально. Я специально назвал фильм «Чужие». И плакат мы сделали как американский. Мы реально простебали эстетику Голливуда. Ну если вы ни черта в этом не понимаете, то что я могу сделать? Мы все соединили – и название фильма как американское, и афиша, как американская… Что делать если вы не видите ни фига и мастурбируете на «Гитлер капут»?
– ?!
– Я не про вас говорю, а про зрителя. Что делать если вы так устроены? Мы решили поиграть, постебаться про всё.
– Вы говорили про сохранение индивидуальности, проще – надо оставаться человеком.
– Каждый имеет право высказать свое мнение на ту или иную социальную проблему, которая его волнует сейчас. Чем чаще я о ней заявляю, тем больше получаю шишек. Для того, чтобы не получать шишек, надо говорить никак. Страна так устроена. Восемьдесят лет советской власти…
– Причем тут советская власть?
– Система одна и та же. Я готов получать шишки, но это моя позиция.
– Если вы ваш фильм вышел на два года раньше, как вы думаете, имел бы он такую реакцию?
– Думаю, что градус обсуждения был бы меньше. Это сейчас журналисты пишут: «Ой, Америку оскорбили… Это госзаказ». О чем вы говорите? Где такое государство, которое финансирует такие картины?
Если бы нашему государство было не по фигу, то оно давно навело бы порядок или выстроило отношения с кинематографистами, и они снимали бы системное кино. И не за такие большие, как сейчас деньги. У нас в стране показывают фильме где есть свастика! И это в стране, которая пострадала от фашизма. Этому государству наплевать на кино.
– Это плохо или хорошо?
– думаю, что плохо. Государство должно себя защищать, как во внешней, так и во внутренней политике. Нам до сих пор продают «пакетное» кино. Это хорошо или плохо? Плохо. Всем мире ставится заслон – тридцать процентов фильмов должны быть национальными.
Сейчас кризис и к нам придут американские фильмы, которые там лежат на полках. А русского кино не будет. И что в этом хорошего?
– Я уже понял, как вы злы на прессу. Но все-таки ее мнение важно для вас?
– Мне интересно мнение зрителя. Он не ангажирован, свободен, а пресса… Это ее работа.
– Но если фильм идет по всей стране, то как вы узнаете что о нем думаю в Чебоксарах, Уфе, Мурманске или Новосибирске?
– Как-то узнаю. Не из статей же узнавать. Мне интересен зритель. Журналист ангажирован своей профессией и зарплатой.
– А мнение профессионалов вам важно?
– Конечно.
– И что они вам сказали?
– Я рад, что и новый фильм, и «Казус Кукоцкого» оценили те, которые понимают в кино. Мне приятно, что есть мнения профессионалов.
– Вы можете кого-то назвать из них?
– Нет. Зачем я буду говорить? В основном, это люди работающие в кино – и режиссеры, и художники. Они были у меня на премьере. Им не надо было меня хвалить, они звонили мне и говорили те слова, которые были для меня важны.
Дата интервью: 2008-12-12
